А она рисовала дальше все новых и новых.

Росла галерея черных портретов.

Ольга встретила его какой‑то слишком уж грустной улыбкой, словно знала о содеянном Игорем.

– Что случилось, Олечка?

– Да ничего.

– Нет, я чувствую, что что‑то не так. Обычно ты меня встречаешь по‑другому.

– Да так, ерунда.

– Ерунда? Ты бы так не говорила. Начальник обидел?

– Нет, на работе все более чем хорошо.

– Тогда что?

– Знаешь, неприятный случай в метро. Игорь разулся у порога и, войдя в коридор, поцеловался с подругой.

– Пойдем в комнату. Ты мне все расскажешь.

– Хорошо, – покорно ответила Оля.

Они присели на еще не разложенный диван, на котором вместе провели столько незабываемых ночей.

– Говори.

– Игорек, солнышко, мне правда стыдно. Но не рассказать тебе не могу. Я ехала по Кольцевой. Народу было словно рыб в консервной банке. Я почувствовала, что кто‑то трется об меня. Я подумала: толкучка и все такое. Но это не так. Кто‑то стал лапать меня, затем подлез под блузу со спины, – а другой рукой под юбку. Я хотела повернуться, но народу было так много, что я даже не могла развернуться и дать ему в рожу. Поезд грохотал, так что даже любое слово было абсолютно бессмысленно. Я стояла и плакала, пока неизвестный тип лапал меня везде.

– Отморозок! Не печалься, милая, сейчас мы его убьем.

– Как – убьем?

– Ты мылась?

– Нет, я все хотела залезть в душ, но думала: придешь ты, захочешь есть.

– Очень хорошо. – Рука Игоря медленно заскользила по телу подруги. Теперь он видел ту картину в метро. Затем немного воспарил над толпой и увидел усатого мужика лет сорока с волосами, зачесанными на лысину, который лапал его подругу. Теперь он видел его сидящим около телевизора и пьющим что‑то из стакана. «Смерть! Твое сердце больше не бьется!» Мужчина выронил стакан и повалился на бок. – Все хорошо, милая, твой обидчик мертв.

– Как – мертв?

– Ну, я же говорил тебе, что я черный маг. Правда, это мое последнее деяние на пути Тени. Я снова решил уходить в Свет. Да, это последняя моя жертва.

Тень убивает только виновных, вину она определяет сама, хоть это ее и не оправдывает.

– Это снова твоя странная игра, которую ты затеял со своим Олегом. После Мальты ты вернулся совсем другим. Не могу объяснить, я просто чувствую. Бросай эти игры! Я понимаю, что ты жалеешь меня. Но не так же.

– Как?

– Говоришь, будто убил моего обидчика.

– Так и есть. Верь мне, – Игорь провел по щеке Оли, – просто верь. Для этого не так много нужно.

– Я пытаюсь и все равно не могу понять. Ты такой, как все. Нет, прости, ты особенный. Такого другого парня мне не найти. Я могу поверить, понять и принять, только и ты пойми меня. Мне это слишком тяжело. Я почти верю в то, что ты убил того урода. Чувствами верю, но разум говорит мне «нет». Оставь эти игры про бессмертных для себя и для твоего дружка Олега, который мне сначала понравился, а теперь полностью отвратителен. Чтоб ноги его не было в нашем доме! Даже если ты не такой, как все, я хочу видеть в тебе нормального парня. И мне плевать, слышишь, плевать на все остальное.

– Не кипятись, прими душ и разогрей мне ужин. Водка еще осталась?

– Ты знаешь, что я вообще не пью.

– Тем лучше. Иди. – Игорь поцеловал свою подругу.

Она пошла в ванную, а Игорь задумался. В чем‑то она была права. Нельзя жить в сказке. Ох, как это сложно и муторно. Олег едва высовывает голову и снова ныряет в нереальный мир.