Я бы оставил её там, если б мог. Она может о себе позаботиться. Но родители убьют меня.

К тому же, когда охранники поймают её, она расскажет им обо мне. И это повлечёт неприятности.

Я сидел на велосипеде и смотрел, как охранники бегут прямо к нам. Тут-то я и заметил её велосипед на краю парковки.

— Вон твой велик! — сказал я ей. — Скорей!

Она рванула к велосипеду. Я поставил чемодан на руль. Удержать его было непросто.

— Стойте! — закричал один из охранников. Мы с Джинни рванули вниз по тёмной улице.

— Эй! Стойте! — кричали охранники. На мгновение меня ослепили лучи их фонариков. Я крутил педали изо всех сил. Джинни мчалась передо мной.

Одной рукой я придерживал чемодан, а другой управлял велосипедом. Этот чемодан меня сильно замедлял. Охранники нас догоняли. На первом же повороте я свернул налево. Джинни последовала за мной.

Я оглянулся. Охранники остановились. Один из них согнулся, тяжело дыша.

— Теперь им нас не поймать! — крикнула Джинни. На всех парах мы рванули на велосипедах домой. Улицы были пусты и совершенно погружены во тьму. Во многих домах горел свет.

Я понял, что уже за полночь. Хоть бы мама и папа спали. Если мы попадёмся, то будем сидеть под домашним арестом до старости! Уж лучше пусть меня арестуют по-настоящему!

Но если меня арестуют, то домашнего ареста также не избежать.

Мы остановились на нашей улице и пошли пешком.

— Т-с-с! — шикнула Джинни.

— Сама т-с-с! — шикнул я в ответ.

Мы поставили велосипеды в гараж. В темноте было почти ничего не видать. По дороге к дому Джинни споткнулась о газонокосилку.

— Ай! — вскрикнула она.

— Тихо! — отрезал я.

Мы замерли. Слышали ли нас родители?

Тишина.

— Похоже, пронесло, — прошептал я.

— Больно, — ныла Джинни.

— Т-с-с!

Мы проскользнули в дом.

— Я спрячу чемодан в своей комнате, — прошептал я.

— Я хочу посмотреть, что внутри, — запротестовала Джинни.

Я покачал головой.

— Он мой.

— Нет. Ты должен поделиться со мной.

— Величчио дал его мне, — настаивал я, хоть это было и не совсем правдой.

— Я всё расскажу родителям, — пригрозила Джинни. — Скажу, что ты разбудил меня и заставил пойти с тобой в Особняк полуночи.

— Вот ты пакость! — вырвалось у меня. Тупая Джинни. — Ладно, я поделюсь с тобой.

— Обещаешь?

— Если ты пообещаешь ничего не рассказывать родителям.

— Обещаю. Но ты не можешь хранить его у себя в комнате. Он теперь общий.

Я вздохнул.

— Ладно. Я спрячу его на чердаке, пойдёт?

Она кивнула.

— Но мы не будем его трогать до субботы, — сказал я. — В субботу у нас будет много времени, чтобы всё осмотреть и в нём разобраться. Договорились?

— Договорились. В субботу мы оба откроем чемодан. Одновременно. Вместе.

— Да. Теперь иди спать. Я протащу его на чердак.

Мы аккуратно поднялись по скрипучей лестнице. Это заняло у нас минут десять. Наверху я остановился, чтобы прислушаться, не доносятся ли какие звуки из комнаты родителей.

— Всё в порядке, — прошептала Джинни. — Я слышу папин храп.

Она прокралась в свою комнату и закрыла за собой дверь. Я на цыпочках поднялся на чердак, волоча за собой чёрный чемодан.