— Эндон считал, что я предатель, — тихо произнес он. — Он никогда не обратился бы ко мне за помощью, а я, в свою очередь, не пришел бы ему на выручку.

— Мы тоже так думали раньше. Но теперь наша уверенность поколеблена. Странные вещи происходят в королевстве, кузнец. И это не нравится Господину.

Лиф увидел, как в потухших глазах отца вспыхнул огонек надежды. Мальчик посмотрел на Фэло. Заметил ли тот эту перемену?

Заметил. И когда заговорил снова, в его голосе звучал лед.

— Некие союзники, представляющие ценность для Господина, уничтожены. Некие сокровища, также представляющие для него ценность, похищены. Мы подозреваем, что король Эндон до сих пор жив. Мы подозреваем, что он предпринимает последние бесполезные попытки вернуть власть. Что ты знаешь об этом?

— Ничего. Как и все в Тиле, я думал, что Эндона нет в живых. Так нам говорили.

— Разумеется. — Фэло замолчал. Затем склонился к пленнику, так что его лицо, освещенное фонарем, оказалось совсем близко. — Где твой сын, Джарред? — рявкнул он.

Во рту у Лифа пересохло. Он не сводил глаз с отца. Его сердце едва не разорвалось от боли, когда он увидел глубокие морщины, порожденные страданием, тоской и усталостью, избороздившие родное, так похожее на его собственное лицо.

— Лиф не живет дома уже несколько месяцев. Кузнечное ремесло наскучило ему. Он предпочел праздно болтаться по городу с друзьями. Мы не знаем, где он. Почему вы спрашиваете меня о сыне? Он разбил сердце мне и своей матери.

В Лифе всколыхнулась гордость за своего отважного отца. В голосе Джарреда слышалась только обида. Его честный отец лгал с удивительной легкостью, готовый любой ценой защитить сына.

Фэло внимательно вглядывался в лицо кузнеца, желая распознать, правду ли тот говорит.

— Идет молва, что мальчик одного возраста с твоим сыном и еще два разбойника бродят по королевству, пытаясь поломать планы Господина, — медленно проговорил он. — Вместе с мальчиком взрослый мужчина и девочка. Повсюду их сопровождает ворон.

— Зачем мне знать все это? — Пленник пожал плечами. Он казался совершенно равнодушным.

Но Лиф видел, что отец ловит каждое слово. Наверняка он очень удивлен упоминанием о девочке с вороном. Он ведь ничего не знает о Жасмин, Кри и о том, что произошло в лесу Безмолвия.

— Вполне вероятно, этот мальчик твой сын, — продолжал Фэло. — Ты слаб и мог перепоручить ему свою миссию. Мужчина, возможно, сам Эндон.

Джарред рассмеялся. Смех был неподдельным.

«Ничего удивительного, — подумал Лиф. — Смешно даже предположить, что грубоватый Барда — это изнеженный и осторожный король Эндон».

Тонкие губы Фэло стали похожи на натянутую нить. Он посветил фонарем прямо в глаза пленнику.

— Осторожней, Джарред, — предостерег он. — Не испытывай мое терпение. Твоя жизнь в моих руках. И не только твоя.

Смех оборвался. Лиф стиснул зубы, наблюдая, как его отец снова понурил голову.

Фэло пошел к дверям.

— Я вернусь, — резко сказал он. — Подумай над моими словами. В следующий раз я хочу получить ответы на свои вопросы. Если ты действительно так дерзок, что задумал выступить против Господина, то самому тебе боль нестрашна. Но, может быть, боль любимой жены развяжет тебе язык.

Фэло поднял кулак и заколотил в железную дверь. Она отворилась, выпустив его из темницы. Снова послышалось лязганье ключа, запирающего замок.

— Отец! — прокричал Лиф, глядя на фигуру, безвольно прислонившуюся к стене. — Не отчаивайся, отец. У нас уже четыре камня. И сейчас мы отправляемся за пятым на Зловещую гору.