Барда глядел на него, онемев от горя и ужаса. Наконец он взял себя в руки.

— Совсем необязательно, они могли быть взяты в плен, — произнес он. — Мы должны верить в лучшее.

— Стать пленником Повелителя Теней еще хуже, чем умереть, — прошептал Лиф. — Отец повторял это много раз. Он всегда говорил мне… — Слова застряли у него в горле, мальчик закрыл лицо руками.

Жасмин робко обняла Лифа, Филли перепрыгнул к нему на плечо и потерся пушистой мордочкой о щеку мальчика. Кри скорбно каркнул. Барда, печально потупившись, стоял поодаль.

Наконец Лиф повернулся к друзьям. Он был очень бледен.

— Я должен вернуться, — сказал он.

Барда покачал головой:

— Нельзя.

— Я должен! — вспыхнул Лиф. — Как я могу оставаться здесь, зная о том, что случилось дома.

— Ты знаешь только то, что кузница пуста. — Барда пытался говорить спокойно. — Джарред и Анна либо заточены в дворцовой темнице, либо переправлены в страну Теней. Не исключено, что они скрываются. Или, как ты сам только что сказал, они могут быть мертвы. Что бы ни случилось с твоими родителями, ты не в силах им помочь. Твой долг — продолжать путь.

— Не говори мне о долге! — закричал Лиф. — Они мои родители!

— И мои друзья, — промолвил Барда все таким же бесцветным голосом. — Мои близкие, единственные друзья, Лиф, и были ими еще до того, как ты появился на свет. И я знаю, что они сказали бы сейчас. Они сказали бы, что твоя миссия важнее всего на свете. Они не захотели бы, чтоб ты все бросил, ведь они сами отправили тебя в этот путь.

Гнев в сердце Лифа утих, уступив место тупой боли. Он взглянул на Барду и увидел в его глазах глубокую скорбь.

— Ты прав, — прошептал он. — Прости меня.

Барда положил руку ему на плечо.

— Ясно одно, — сказал он, — нам нельзя терять ни минуты. Нужно как можно скорей добраться до Зловещей горы.

— Вряд ли мы сможем идти быстрей, чем сейчас, — заметила Жасмин.

— Идти — да, — согласился Барда, — но у меня есть план. — Его лицо было мрачным, но все-таки он попытался улыбнуться. — Зачем Кинам смотреть сны о потерянном доме, когда можно увидеть его воочию? Зачем нам идти, когда можно полететь?

Переговоры Барды с Кинами длились не один час. Его доводы были убедительны, но окончательно договориться с ними ему удалось лишь к вечеру, когда солнце зашло за горизонт. Помочь друзьям вызвались трое.

Добровольцев звали Меран, Аилса и Бруна. Все они были самки, одни из самых крупных в стае. Только у самок Кинов были сумки, в которых могли на время полета разместиться друзья.

У каждой была своя причина для согласия: Меран отчаянно скучала по дому, Аилса обожала приключения, а Бруна считала, что Кины в долгу перед Лифом за спасение маленькой Прин.

— Она очень дорога нам, — объяснила Бруна. — Это единственный детеныш, появившийся у нас с тех пор, как мы ушли с горы.

— Чтобы выносить потомство, нам необходим горный воздух, — вздохнула Меран. — Здесь мы влачим жалкое существование. Только на горе мы можем полноценно жить и рожать детей. Давно пора туда вернуться.

— Вернуться, чтобы умереть? Что за чушь, Меран! — фыркнул старый Кин, который был против полета. — Если ты, Аилса и Бруна отправитесь на Зловещую гору, вас непременно убьют. Нас станет еще меньше, а поводов для скорби только прибавится.