— А здесь мы медленно вымираем, — отрезала Аилса, взмахнув громадными крыльями. — Без детей у нас нет будущего. Скоро от Кинов останутся одни воспоминания. Лучше умереть быстро, ради благого дела, чем прятаться от врагов в жалком прибежище.

— Но у нас есть наши сны, — возразила мать Прин.

— Мне надоело подменять ими настоящую жизнь! — воскликнула Аилса.

— А мне никогда ничего не снится! — захныкала Прин. Она подбежала к Аилсе и крепко обняла ее. — Возьмите меня с собой, Аилса, — попросила она. — Тогда я тоже увижу наш дом. Тоже смогу приходить туда во сне.

Аилса покачала головой:

— Нет, Малышка. Ты для нас бесценна. Но, послушай, ты сможешь увидеть нас во сне. Увидеть, где мы и что делаем. Разве это не все равно, что отправиться в путь самой?

Прин, очевидно, так не считала, она начала плакать и кричать, не обращая внимания на увещевания матери. Наконец та увела ее прочь, но даже когда они скрылись из виду, их сердитые голоса еще долго разносились по роще. Кины были растерянны.

Старый Кин нахмурился.

— Видите, что вы наделали? — повернулся он к Барде, Лифу и Жасмин. — Мы жили мирно и счастливо, пока не пришли вы. А теперь между нами раздор, Малышка потеряла покой.

— Несправедливо винить странников, Гренн, — покачала головой Бруна. — Меран, Аилса и я приняли решение самостоятельно.

— Правильно, — вставила Меран. — А Малышка говорит то же самое, что повторяла последние несколько лет. Чем старше она становится, тем сильнее ее печаль. Ей скучно расти без ровесников. Она похожа на Аилсу, такая же непоседливая и отчаянная.

— И у нее, в отличие от меня, нет снов о доме, — заметила Аилса. Взгляд ее блестящих глаз скользнул по Жасмин, Лифу и Барде. — Я благодарна странникам за то, что они потревожили мой покой, — добавила она. — Я снова почувствовала, что живу.

Гренн выпрямился. Его выцветшие, полные тоски глаза глядели на гору. Солнце уже закатилось. Наконец он заговорил.

— Вы правы, — нехотя признал он. — И если так суждено, пусть так и будет. Я только прошу вас быть осторожными, не рисковать и вернуться к нам как можно скорей.

— Так и будет, — заверила его Аилса. Она с улыбкой огляделась по сторонам. — Сегодня я лишь немного отопью из родника, тогда мой сон будет чуток. Утром я разбужу остальных. Нужно отправиться в путь еще до рассвета.

Глава 5. Враг

Этой ночью Лиф снова видел сон. Он подготовился к нему заранее, сконцентрировав мысли на отце и матери, пока пил сладкую ледяную воду. «Если они мертвы, лучше мне об этом узнать сразу, — сказал он самому себе. — А если живы, это единственный шанс узнать, где они».

Когда он уже занял место для ночлега, мысль о том, что он сейчас увидит, стала невыносимой, Лиф был необычайно молчалив и напряжен. Он ничего не сказал Барде и Жасмин, но те поняли, о чем думает их друг, и тоже притихли, лишь пожелав ему доброй ночи. Лиф был благодарен им за это. Он должен сам узнать правду, и разговоры тут ни к чему.

Какое-то время он боролся со сном. Просто лежал, глядя в небо. Но наконец истома, вызванная волшебной водой, взяла верх.

В этот раз он сразу увидел то, что хотел и чего боялся.

Сначала ощутил сильный запах — запах сырости и гнили. Откуда-то доносились звуки — стоны и крики, приглушенные, подхваченные эхом. Было темно.

«Я в могиле», — с ужасом подумал Лиф. Но когда его глаза привыкли к мраку, он увидел, что стоит посреди темницы.