– Это была ты, малышка?

– Кто, я? Что я сделала?

Ведьма сжала руку в кулак и потянула Эллен за волосы.

– Говори! Ты украла наше дерево?

Но Эллен не отвечала – просто не успела.

– Отвечай, малышка! Или мы вырвем тебе язык!

Безглазая старуха втянула носом воздух.

– Ах, свежий язык. Настоящий деликатес.

Главная ведьма схватила Эллен за запястье и потянула её к котлу. Девочка почувствовала обжигающий жар, увидела пузырящуюся жидкость в сантиметрах от её безупречной юной кожи. Внутри плавали кости вперемешку с чем-то, похожим на давно испорченный чили с говядиной.

Эллен отшатнулась. Ей совсем не хотелось становиться следующим ингредиентом.

– Я ничего не крала! – закричала она.

– Тогда кто, дитя моё? Кто уничтожил священное дерево неметона?

Эллен хотела сказать, что не знает. Но вместо этого сболтнула правду:

– Это мой отец! Он срубил дерево!

– Ох, неужели?

Третья старуха взволнованно вырвала нитки из своего рта, вытерев желчь рукавом.

– Дочь дровосека! Приведи нам того, кто виновен. Мы полакомимся его глазами!

– Завтра ночью, – провозгласила главная ведьма, – он должен предстать перед нами. Во время пира на праздновании Самайна! Он ответит за свои злодеяния!

– Но… но он же мой отец.

Её слова привели ведьм в дикий восторг, и они оглушительно рассмеялись. Ох, какие же прекрасные воспоминания охватили их – память о дне, когда они съели собственных отцов.

– Приведи нам дровосека. Или ты пожалеешь! – И главная ведьма силой погрузила запястье Эллен в кипящий котёл. Девочка прикусила губу, пытаясь стерпеть боль. Но она была слишком сильна, и Эллен закричала.

А ведьмы начали хохотать. Они обожали, когда другие кричат.

Эллен проснулась в своей кровати от собственного крика. Большой Эд добрался до её комнаты в считаные секунды. Он включил свет.

– С тобой всё хорошо, Элли?

Девочке потребовалось немного времени, чтобы привести мысли в порядок.

– Всё хорошо, пап. Приснился кошмар, вот и всё.

Большой Эд присел на кровать.

– Хочешь его обсудить? – Он оглянулся на дверь, которая в тот момент уже не дышала. – Это всё моя вина. Я упёртый баран, как и говорила твоя мама. Я сниму эту дверь… прямо сейчас! – И он встал, чтобы сходить за ящиком с инструментами.

– Нет, пап, оставь её!

– Что на тебя нашло? Ты дрожишь.

Но Эллен не могла рассказать ему правду – что за дверью, которая дышит, три ведьмы не могут дождаться, когда смогут сварить из него обед. Особое рагу из Большого Эда.

– Я в порядке, пап. Серьёзно. Давай обсудим это завтра.

Её отец подошёл к шкафу и положил ладонь на ручку в форме змеи.

– Нет, пап, нет!

Что-то его остановило. Улыбка. Воспоминания. Он отпустил ручку и повернулся.

– Я принесу тебе тёплого молока. Она всегда приносила его, чтобы помочь мне уснуть. Твоя мама. Знаешь, я скучаю по ней. Скучаю больше, чем ты можешь представить.

– Я знаю, пап. Я могу представить.

Большой Эд ступил в коридор.

– Прости за всё, что я говорил тебе раньше. Ты знаешь, что я люблю тебя, принцесса. И ты всегда будешь моей принцессой.

– Я знаю, – сказала Эллен. «А ты будешь главным ингредиентом ведьминого рагу, если немедленно не уберёшься отсюда!»

– Спокойной ночи, пап, – сказала она и выключила свет.