– Эллен.

Она уткнулась лицом поглубже в подушку.

– Эллен! – закричал кто-то. Девочка точно это слышала; ей не показалось. Голос звучал знакомо. Неужели Эбигейл? Как такое было возможно? Эллен села, чтобы осмотреться.

Она не увидела у своей кровати рыжеволосую красавицу. От того, что она увидела, ей стало гораздо хуже. На самом деле, она пришла в ярость.

Вместо старой двери её шкафа на девочку смотрела деревянная дверь из могучего дуба, вырезанная её отцом. Это был настоящий ремесленный шедевр – тут она должна была отдать должное отцу – ну и что с того? Сам дуб тоже был шедевром.

Большой Эд отдыхал в своём Кресле Большого Эда (розничная цена: 599 долларов), когда в гостиную без предупреждения влетела Эллен.

– Я хочу, чтобы ты убрал ту штуку из моей комнаты! Немедленно!

Большому Эду пришлось внимательно присмотреться, чтобы узнать дочь; настолько сильно она была похожа на его погибшую жену.

– Ты видела дверь. Миленькая, правда? Если можно так выразиться.

– Она из того самого дерева?

Большой Эд не хотел отвечать. По тону дочери он понял, что от любого ответа станет только хуже.

– Отвечай на вопрос, пап.

Большой Эд вскинул руки в защитном жесте.

– Я сдаюсь. Я не могу тебя победить!

– Дело не в победе или поражении! Это было не простое дерево. Это было дерево висельников!

– А как по мне, обычный дуб.

– Это местная история, пап. Наша история. На этом дереве вешали ведьм. А все пуритане, которые делали зло тем ведьмам, умерли ужасной смертью. Ах, ужасной. Иначе и быть не могло!

Большой Эд никак не мог понять дочь.

– Ведьм не существует. Это всё легенды, как динозавры и сладости, от которых не толстеешь.

– Это факт! Всё случилось здесь. Прямо здесь, в этом городе! Девушку, которая умерла, звали Эбигейл. Она была хорошей ведьмой! Она пыталась нас предупредить.

Большой Эд начал терять терпение.

– Я уже сказал, что мне жаль. Это был несчастный случай. Сколько ещё раз я должен перед тобой извиниться?

– Тебе нужно точное число?

– Мне не нравится твоё отношение!

– Мне твоё тоже не нравится!

– Ты с каждым днём всё больше и больше похожа на свою мать!

– Большое спасибо!

– Не пожалуйста! – Большой Эд вскочил с кресла; он был на голову выше Эллен, как и большинства других людей. – Что на тебя нашло? Ты была самой храброй девочкой из всех, кого я знал. А теперь боишься, что тебя обидит дверь?

– Нет. – Эллен вздохнула и добавила то, что её беспокоило: – Я боюсь, что дверь обидит тебя.

И она вышла из гостиной, оставив Большого Эда недоумевать: «Что я сделал не так?» Ах, но ты-то это знаешь, не так ли, дорогой читатель?

Дышать было очень трудно. Дыхание выходило хриплым – лёгкие были обильно залиты краской на спиртовой основе и тремя слоями лака. Но оно переживало и не такие ужасы. Ураганы, метели. Повешения. Руки столяра тем более не могли погубить его.

Эллен распахнула глаза, когда услышала это. Она спала неглубоко, и звук сразу её разбудил.

В комнате кто-то дышал. Эллен потянулась к маленькой лампе на прикроватной тумбе и включила её. Но комната оставалась в тени. Эллен отдёрнула штору на окне, впуская дополнительный свет от яркой осенней луны. Она и без того догадывалась, откуда шёл звук (как и ты). Но теперь она увидела. Деревянная поверхность дверцы шкафа вздымалась и опадала, вздымалась и опадала в рваном ритме сдавленного дыхания.

На какой-то момент Эллен предположила, что это хэллоуинский розыгрыш её отца.