Из ложи не доносилось ни звука до тех пор, пока не поднялся занавес и не началось последнее действие «Фауста». Тогда без помощи своего аппарата он услыхал звук отодвигающихся стульев. Два человека вошли в ложу и по звуку их голосов он понял, что они сидели в глубине ложи, скрытые от любопытных взоров. Он вновь прислонил приемник к стене и стал слушать, сразу узнав оба голоса.

— Она — главный козырь в игре. Если мы ее добудем, у нас сто шансов успеха!

Второй голос что-то пробормотал и потом прибавил:

— У меня уже была эта мысль. Мы можем убить одним ударом двух зайцев. Это вещество находится в ящике. Старик взял его у Стандфорда накануне своей смерти и перенес к себе в Эльгин Кресент. Это американское вещество и его легко можно заменить, но я должен также во что бы то ни стало заполучить девушку… Я это устроил… одиннадцать часов… без пяти одиннадцать… Думаю, что сработаю без осечки…

Наступило молчание, и в этот момент Эмери нечаянно задел тонкую проволоку, соединяющую микрофон с маленькой батареей, находившейся на дне черной коробки. Проволока разорвалась. Сейчас же его ловкие пальцы отмотали изоляцию и вновь соединили оба конца. Но, когда он прислонил приемник к стене, там была тишина. Он подумал, что батарея испортилась, бросил наушники, выбежал в коридор и резко открыл дверь в соседнюю ложу. Она была пуста.

— Без пяти одиннадцать!

Они точно работают. Он посмотрел на часы, и у него захватило дух. Это было точно то время!

Только одну секунду он колебался. Маргарита стояла посреди сцены, покоряя молчавшую аудиторию своим прекрасным голосом, но он ее не видел и не слышал. Он знал только то, что где-то в Лондоне беззащитная девушка слушала оперу по радио, и мгновенно прыгнул из своей ложи на сцену.

Сейчас же в театре началась суматоха.

Потрясенная Маргарита упала без чувств. Со всех сторон раздались громкие голоса, но он шел вдоль рампы, ища микрофон и, когда нашел, то наклонился и закричал… В следующую минуту крепкие руки схватили его, потащили назад, и он очутился перед взбешенным режиссером.

— Пошлите за полицейским! — услышал он резкий голос. — Он пьян!

Две сильные руки держали его. Режиссер, взбешенный почти до истерики, размахивал кулаком перед лицом наглого хулигана.

Эмери сказал что-то шепотом, и лицо режиссера сразу изменилось.

— Вы, наверное, шутите, но идемте, — сказал он быстро, и Эмери проследовал за ним в маленькую комнату за сценой.

На столе стоял телефон. Эмери, не спросив разрешения, схватил его и, вызвав кого-то, в продолжение трех минут говорил быстро и резко. Режиссер слушал его, остолбенев. Повесил трубку, Эмери крикнул:

— Дорогу мне, скорей!

Режиссер сопровождал его вверх и вниз по лестницам, вдоль узких коридоров и, наконец, вывел на улицу.

— Я помогу вам найти вашу машину. Нужен ли вам сопровождающий?

Эмери отрицательно покачал головой.

— Херберт-Мэншонс! — крикнул он, вскакивая на подножку и садясь рядом с шофером. — Поезжайте тихо, когда будете заворачивать за угол. Я хочу взять с собой Фенг-Хо. И помните, что сегодня для меня не существует правил движения.

Эльза слышала слова, обращенные к ней, но, ошеломленная, некоторое время ничего не понимала.

Голос «зловещего человека» предостерегал ее, говорил ей, что надо запереть дверь… Она была в опасности…

Эльза сняла наушники, подбежала к двери и как только повернула ключ, услышала шорох за дверью, и ручка резко повернулась в ее руке.

— Кто там? — спросила она с испугом.

И она услышала вопль, перешедший в громкое рыдание, вопль, от которого волосы поднялись дыбом.