|
Первый же выстрел советского артиллерийского орудия пробил танковую башню. Вверх рванул черный дым, а потом танк запылал черно-красным смрадным факелом с густыми клубами дыма. Остальным немецким машинам пришлось нарушить строй и объезжать в одиночный ряд препятствие на дороге. Объехав подбитый танк, вражеские машины выстроились в линию атаки и открыли огонь из всех орудий. Печулов насчитал 20 машин, которые крутились на месте, стреляя без цели в сторону здания вокзала. Грохотал один выстрел за другим, наполняя воздух металлическим дождем из осколков, едкими пороховыми газами и горящими частицами заряда. Строения, скамейки, ограда, вагоны вокруг вокзала – все содрогалось от беспрерывных взрывов. Сержанта подкидывало на крыше вагона, ему заложило уши от взрывной волны и жуткого грохота, но наводчик орудийного расчета продолжал выкрикивать отметки для наводки. Выстрел – и попадание! Снова выстрел! От него тяжелый «Панцер» дернулся и крутанулся назад, зацепив гусеницей соседнюю машину.
Боевой строй немецких машин разрушился, рассыпался из-за точных попаданий меткого Печулова и его «полковушки». Бронированные машины, потеряв ориентиры, раскатились в разные стороны и лихорадочно крутили дулами, пытаясь подстрелить невидимого противника. От беспорядочной пальбы от здания вокзала отлетали куски, со звоном лопались стекла в окнах, загорались деревья и скамейки рядом с перроном. Некоторые снаряды почти достигали цели – прошивали насквозь вагон над пушкой. Командир батареи видел, как на шинелях его солдат расползались кровавые пятна от осколочных ранений, их засыпало деревянными щепками обшивки. Вот заряжающий с криком упал под колеса вагона, танковый снаряд все-таки попал в него и откинул прямо на рельсы. Сержант спрыгнул со своей наблюдательной площадки и бросился к казеннику пушки, чтобы заменить погибшего бойца. Залп, еще один! И снова попадание в немецкий танк. Одному сорвало башню, другому разнесло катки с траками, так что бронированный зверь застыл без движения. Осталось совсем немного снарядов… Танки с эмблемой СС «Тотенкопф» – череп с перекрещенными костями – уже совсем близко, теперь их видно в просвет между зданием вокзала и высоким забором вокруг территории станции. Сержант Печулов попытался подсчитать, сколько осталось вражеских машин, но танки было слишком плохо видно из-за черной дымовой завесы от пылающих зданий и деревьев. До самого неба все вокруг вокзала устилала черная вуаль из копоти. Командиры танков, наконец поняв, откуда идет стрельба, двинули машины в сторону огневой позиции батареи. На ходу немецкие танкисты вели огонь без прицела, пытаясь остановить атаку русских. Страшные залпы танковых пушек разнесли забор вдоль здания в груду бетонных обломков с щетиной из арматуры. Лавочки и деревья скромного сквера разлетелись огненными щепками. Вагоны занялись огнем, который, как огромный черный язык, все выше и выше извивался вверх. Печулов вместе с заряжающим с помощью станин развернул орудие в сторону надвигающихся танков. От напряжения дрожали руки, пот застилал глаза. Пожар перекидывался уже на следующий вагон, гудящая огненная стена затрещала в нескольких метрах. Печулов отправил заряд в казенник и остановился в ожидании. Огромные машины ползли без остановки, выплевывая багровые залпы, на артиллеристов посыпались куски дерева и металла из обшивки вагона. – Товарищ сержант, стреляйте! – в ужасе закричал рядовой, но командир сосредоточенно наблюдал, как смертельная опасность подползала все ближе. – Сейчас, сейчас, подпустим поближе и вдарим, чтобы без промаха. Три снаряда осталось, нельзя мимо бить. – Мужчина повернул на секунду серое от гари лицо к рядовому: – А ты давай к нашим, хватай автомат и под вагонами дуй к командиру, что на танке. Скажи, кончились снаряды. Танков осталось четырнадцать, восемь уничтожено. Я тут сам справлюсь. |
