На краю кладбища среди снега виднелась разрытая могила, около которой лежала раскуроченная крышка гроба и то, что осталось от двух человек – похороненного накануне старика и местного пьяницы Федора Василишкина, мужа Анны. Оба тела были буквально разорваны в клочья, голова Федора валялась в нескольких метрах от тела, будто снесенная топором палача.

– П...ец, – сказал участковый. – Кто ж это их так?

Филатов и Иван переглянулись.

– Это сделал не человек, – коротко заметил десантник. – Так даже взрывом разнести не может.

– Иван, беги за Лоскутовым! Я к себе, в район звонить буду. А ты... – участковый исподлобья глянул на вооруженного карабином Филатова, – короче, дежурь тут. Никого не подпускай. Бляха, зачем он могилу-то разрыл? У старика даже зубов золотых не было...

Павел Романович прибыл через десять минут. В руках у него был сильный фонарь, который он тут же сунул Филатову.

– Свети... – сказал он и начал осматривать тела.

Через несколько минут он поднялся с колен и, обращаясь к подоспевшему Турейко, сказал:

– Медведь поработал.

Участковый удивленно присвистнул:

– Да какой медведь, к черту? Быть не может!

– Шатун, – авторитетно заметил Лоскутов. – Они часто кладбища разрывают. Хотя вроде бы рано ему! Они только-только в берлоги попадали. Аномалия какая-то! Не должно такого быть.

– Может, жиру не нагулял, кто его знает, – отозвался Иван. – Бывает такое.

– Скоро из Сусулена приедут, – сообщил капитан и повернулся к всхлипывающим Анне и Марье: – Идите в избу. Не надо вам тут...

Посреди ночи на место происшествия приехал милицейский «уазик» и «скорая помощь». Криминалисты установили прожектор и осмотрели кладбище. Они сразу же обнаружили следы огромного медведя, ведущие в лес.

Трупы увезли, мужики вместе с фельдшером вернулись в хату Огибаловых. Такое надо было залить самогоном. Пили молча, не чокаясь.

– И какой бес Федьку на кладбище занес? – первым нарушил молчание хозяин дома.

– По пьяни, наверное, – ответил участковый. – Может, от Ирки-самогонщицы шел...

– Не иначе, – подтвердил Огибалов. – И что решать будем?

– А что тут решать, облаву надо делать. Если он уж повадился – все, не уйдет из этих мест. Может, военных вызвать? В Магадане ведь их много...

– Как же, поедут они... Егерей надо звать или МЧС, это, в общем, их работа, – предложил Лоскутов.

На том и порешили.

А утром Филатов, мало пивший накануне и часа три поспавший, поднялся раньше всех, оделся, разбудил Ивана и поманил его в сени.

– У тебя карабин чем заряжен?

– А что надо-то? – сперва не понял хозяин.

– Жаканы есть?

– Найдем... Во, холера, ты что, медведя решил завалить?

– Попробую. Давай карабин, патроны, и еще собака мне нужна. У кого есть?

– Сейчас организуем, – засуетился Иван. – Я с тобой пойду!

– Не пойдешь, – отрезал Филатов. – Дети у тебя.

Огибалов не настаивал.

Участковый так и не проснулся, когда десантник, забросив за плечо ремень карабина, углубился в лес. Впереди вынюхивал медвежий след здоровенный волкодав, позаимствованный ради такого случая у одного из деревенских – сторожа магазина. Свежего снега накануне не выпало, и след зверя Филатов мог взять и без собаки. Но овчарка должна была предупредить, если медведь зайдет сзади, что бывало с охотниками не единожды.

Филатов шел уже километров пять. Редколесье постепенно сменилось густыми зарослями, и тут десантник заметил, что пес насторожился. Пробежав еще метров сто, он замер и залился лаем.