— Ты мне нравишься. Честное слово. Ты должна понять, что я говорю правду. И ещё ты правильно почувствовала: я нуждаюсь в тебе.

— Не понимаю… — Полина отстранилась от Вилли, к которому её тянуло, словно магнитом, и пристально взглянула на него. — Не понимаю!

Легкомысленная веселость прошла и стало вдруг жалко себя. Что за судьба для женщины — занимать некое посредническое место в мужских драках?!

— Я ничего не знаю, Вилли. Ничего важного, что могло бы пригодиться тебе, кем бы ты не являлся… Я побывала в крупной переделке у себя на родине. Но ни в чем не разобралась — меня водили за нос, держали в полном неведении и к тому же пытались убить.

— Давай не будем больше об этом, ладно? — Он посмотрел Полине в глаза с чувством, в котором нельзя было ошибиться. — Хочешь, я рассекречу свой незаурядный дар? Вчера мы говорили о ясновидении и я обманул тебя. Теперь признаюсь — главный пророк перед тобой. — Вилли поднял к увитому плющем потолку торжественное лицо и закрыл глаза. — У тебя в комнате на тумбочке лежит записка: «Уехала на уик-энд с Вашеком. Вернусь во вторник. Ева». Может, пригласишь выпить кофе?

Он точно процитировал послание Евы. Полина от неожиданности схватилась за голову, с минуту сидела молча, потом взъерошила ладонями волосы и резко поднялась:

— Пошли. — Всю дорогу она убеждала себя в том, что является обыкновенной, нормальной женщиной, которой очень нравится мужчина, сосредоточенно сопящий рядом.

Маленькая комната с лампами под зелеными пластиковыми абажурами над узкими кроватями не была похожа на приют сладострастия, скорее, — на общежитие. А их встреча — на воровское свидание студентов.

Полина достала растворимый кофе в пакетиках и предложила Вилли занять одно из скрипучих кресел.

— Эй, девочка, перестань дрожать. Я не стану на тебя накидываться с ласками… Хотя с другой не стал бы церемониться. — Вилли налил себе в чашку кипяток.

— Спасибо. Но я и не рассчитывала на ласки. Эстет и гурман, которым проявил себя мистер Уорк за эти два дня, не стал бы приглашать женщину в такие номера. Догадываюсь, что нужна тебе совсем в другом смысле.

— В этом, детка, в этом. — Он положил руку на бедро Риты и провел ладонью вниз — медленно и задумчиво. — Но ты права — не здесь и не сейчас. Чувство стиля не помешает даже «копу», когда он имеет дело с такой женщиной. — Оставив нетронутый кофе, Вилли поднялся. — Гуд бай, детка.

Задержавшись в дверях, он грустно подмигнул сразу двумя глазами и выскользнул, бесшумно, но плотно закрыв за собой дверь.

Полина поняла, что больше никогда не увидит Вилли.

Он появился во вторник в «Аисте» и Полина не удивилась. Она лишь пугала и мучала себя тем, что потеряла единственно симпатичного ей здесь человека, а в глубине души не сомневалась — он непременно вернется. Такая вот двойная арифметика теперь путала её рассчеты.

— Как дела? — пригляделась к своему знакомому, Полина принеся ему пиво.

— Не присядешь?

— Нельзя.

— Так сейчас же никого нет.

— Русские всегда нарушают правила. Запиши в свой блокнот. Чем серьезней правило, тем больше соблазн преступить запретную черту. Национальный менталитет. — Она села рядом за столик. Тут же подошел Вашек с улыбкой и бутылкой пива:

— Я ж понимаю, дело серьезное: господин журналист берет интервью у нашей девушки. Это хорошо. Пиво для дамы. Черное бархатное.