— Вперед, моя голубка. — Вилли вышел и распахнул перед Ритой дверцу. Служащий отпарковал их автомобиль, освобождая место для следующего. Дворецкий проводил гостей в салон, где уже собралось десятка два гостей.

Навстречу Вилли ринулся низенький, но весьма представительный господин, усами и бородой напоминавший портрет Чайковского. Рядом с ним улыбалась вошедшим высокая тонкая дама в гофрированной тунике из алого шифона. В её поднятых черных волосах мерцала алмазами и рубинами массивная диадема.

— Все фальшивое, — шепнул Вилли. — Улыбки, волосы, бриллианты. — И тут же представил хозяевам свою спутницу. Они заговорили по-английски, выражая удовльствие встречей с редким гостем. Полина удивилась, почему Вилли был так уверен, что не посадит свою «секретаршу» Монику в лужу. Или хорошее знание английского — обязательный минимум для девушки, приехавшей из России?

— А если б я могла произнести лишь хау ду ю ду? — Спросила Полина позже, склоня голову к его плечу. После фуршета и выступления известного квартета начались танцы. Они вышли в круг.

— Я никогда не танцую с дамами, о которых имею неполную информацию… Ты чудесная женщина, Полина… — слегка прижав её к себе, шепнул Вилли.

— Подозревала что-то подобное. — Полина не отстранилась.

— Ты совсем нелюбопытна.

— Ошибаешься. Но ведь даже если я задам один-единственный вопрос, ты не скажешь мне правду?

— Попробуй.

Уперевшись руками в плечи партнера, Полина посмотрела ему в лицо:

— Я действительно тебе нравлюсь?

— К несчастью. Было бы значительно проще обойтись без «фона» лишних эмоций. Сейчас мы работаем, и тебе надо сосредоточиться. Глупо говорить такие вещи потрясающе красивой и сногсшибательно светской даме.

Полина рассмеялась:

— Здорово умеешь морочить голову! А знаешь, первый коктейль на светской вечеринке я выпила меньше года назад… Это был удивительный вечер… Странный, страшный, счастливый.

— Ну совсем как сегодняшний.

— Мне тогда нравился мужчина, которому я… Молчу… — Полина крепко стиснула зубы и зажмурилась. Воспоминание об Глебе и вечере у Россо с неожиданным прибытием отца и Сони, обожгло острой болью. Все оказалось ложью.

— Он не сумел удержать тебя?

— Не знаю. В таких простых вопросах я плутаю, как гном в густой траве… Зато кое-что забавное могу тебе сообщить… Те два мужчины у рояля, что любезничают с блондинкой… Они не интересуют тебя?

— Познакомить?

— Пожалуй.

Когда кончился танец, блондинку увела хозяйка дома. Вилли подвел Полину к мужчинам. Джентльмены говорили по-немецки и ничем не выделялись из толпы приглашенных. Средний возраст, неопределенно-корректная внешность, манеры солидных чиновников. Подозвать лакея с напитками, не глядя поставить на поднос пустой фужер, поцеловать руку даме, сказав нечто незначительное и забавное о взаимосвязи погодного фактора, нефтяного кризиса и показа высокой моды — все это получалось у джентльменов с привычной, хорошо отработанной легкостью. После обмена любезностями следовало бы плавно перейти к другим гостям. Но зазвучала музыка, и один из мужчин попросил у Вилли разрешения пригласить на танец его даму.

Полина протянула руку господину, имени которого не запомнила, и шагнула в танцевальный круг. Да она сейчас не помнила даже того, каким именем представил её Вилли. Полине было плохо. Полумрак гостиной сгустился до черноты, во мраке разверзлись хищные пасти неведомого и в них гигантским штопором уходил воздух. Она задыхалась и едва держалась на ногах, но не могла воспользоваться рукой кавалера, чтобы сильнее облокотиться, словно прикасалась к щупальцу омерзительного спрута.