— Убедился! Но не мог до конца поверить. Я думал, мы любим друг друга. Был готов ради неё полезть в логово к черту… И еще… Я полагал — мы оба разыгрываем некое шоу. Что-то правда, что-то — мираж. И главное для меня вернуться победителем!..Может, Глен не хотела до конца посвящать меня в сложные планы, чтобы не испортить игру? Но не могла же она послать меня в пасть дракону, не думая о подстраховке?

— Наверно, она все же рассчитывала как-то спасти тебя, — неуверенно поддержала версию Полина.

— Куда там… Я напрасно старался придумать оправдание. Все было ложью. Они сговорились с Джефри. А меня… меня она никогда даже не хотела. Глен — лесбиянка.

— С чего ты взял?

— У доктора Бенедикта хранится пленка с её участием. Вот она-то мне и нужна. Я куплю телерепортера и запись Бенедикта появился на экране.

— Думаю, тебе за неё здорово заплатят. У мисс ле Бланк, наверняка, полно врагов. Она использует методы, которые наверняка многим не нравятся.

— Главное, заполучить эти чертовы пленки… Ты уже знаешь, что мы будем делать?

— Завтра я переселяюсь в клинику… Все остальное — сплошная импровизация.

— Тебе не жалко свой нос?

— Черт с ним! Мы здорово промахнемся, если Бенедикт не решится сделать со мной криминальную запись.

— Ты должна постараться. Умно повести себя в беседе с психиатром. И не позволить ему применить гипноз.

— Я абсолютно не гипнабельна. Это выяснилось уже давно. Зато сама могу кое-кого разглядеть насквозь. — Полина строго взглянула на Рэя.

— У тебя невероятные глаза. Радужка намного больше, чем у нормальных людей и удивительный цвет… Я таких ещё не встречал… Слушай, ты и вправду экстрасенс?

Полина рассмеялась:

— Мечтала о чем-то выдающемся, когда была девчонкой. Но ничего не выходило…Потом… потом со мной произошло несчастье, и я начала сильно чувствовать исходящее от людей зло. Заряд негативной энергии. Поэтому Вилли, давно охотившийся за Крафтом, взял меня в напарники. Я должна была вычислить настоящего монстра чреди двойников.

— Значит, то, что мне наговорила Глен про Крафта, во многом правда?

— Думаю, правда ещё страшнее, чем мы себе представляем.

— Неплохо ощутить себя героиней? Завидую.

— Не надо. Я ничего такого не чувствую. Моральное удовлетворение Вернее — умственное… А на душе — горько. Там, в Москве, остались люди, рстоптавшие мою жизнь. Там находится тот, кого я любила…

— Поговори об этом. Пожалуйста…

— Не знаю, с чего начать… — Полина задумалась. — Ладно. У меня был прекрасный отец…

… Когд она завершила рассказ, над городом опустились прозрачные синие сумерки. Уже светилась огнями река автомобилей на шоссе, над крышами высотных зданий стояло разноцветное зарево от мерцающих ярких огней, с океана потянуло прохладой.

— Представляю, как у тебя теперь чешутся руки утереть нос всей этой сволоте. — Рэй задумался над рассказом Риты. — Только не пойму, что ты будешь иметь в результате «обработки» Бенедикта?

— Деньги. Мне надо много денег. И, возможно, новую внешность. Так сказал Тимоти. Он сочиняет сценарий дальнейшего спектакля, действие которого должно разворачиваться в Москве.

Рэй встал, прошелся по террасе, разминая мышцы и жонглируя тремя апельсинами.