— Слушаюсь! — вздернул подбородок капитан, повернулся кругом и пошел к выходу.

Через час в кабинете оберста стоял низкорослый человек с узкими глазами и хитрым лицом, в высокой шапке на голове, меховой куртке и остроносых, с загнутыми вверх носками, сапогах из оленьей кожи.

За спиной у него висела длинная винтовка Бердана, а на широком цветном поясе висел нож и замшевый мешочек с огнивом.

— Скажите туземцу, что мы дадим ему целую банку спирта и списанный парашют, если он проведет наших людей вот к этому озеру, — обратился Штимлер к стоящему рядом капитану, указав карандашом на карту.

Тот с минуту что-то говорил оживившемуся и утвердительно кивающему головой лопарю, затем выслушал ответ и обернулся к Штимлеру:

— Он согласен, господин полковник, и проведет к озеру, если вы разрешите посмотреть на него на карте.

— А разве туземец умеет ее читать? — удивился начальник гарнизона.

— Да, — последовал ответ. — Он был несколько месяцев проводником в шведской экспедиции до войны.

— Отлично, — согласился оберст. — Пусть смотрит.

Тикконен бросил лопарю несколько слов, тот, по-кошачьи мягко, подошел к столу, наклонился и стал внимательно рассматривать карту в том месте, куда уткнулся карандаш оберста.

Затем вернулся назад и, жестикулируя, что-то залопотал финну.

— Господин полковник, — обернулся капитан. — Лопарь сказал, что это очень плохое озеро. Называется оно Оленьим, и охотники всегда обходят его стороной.

— Почему? — скрипнул креслом оберст.

Капитан снова вступил в беседу с проводником, а затем перевел:

— Когда-то, очень давно, целая община местных аборигенов погибла там от козней каких-то злых карликов, якобы живущих под землей. Лопари называют их «сайвок» и очень боятся. С тех пор они считают озеро проклятым и не посещают.

— Это все детские сказки, — ухмыльнулся Штимлер. — А почему оно называется Оленьим?

— Лопарь не знает, говорит, так было всегда. Название пришло от предков.

— Так он готов оказать услугу великой Германии? Или нет? — забарабанил пальцами по столу Штимлер.

Капитан перевел слова оберста лапландцу, тот, опасливо косясь на начальника, что-то пробормотал, подняв вверх два пальца.

— Он требует банку спирта и два парашюта.

— Жадная каналья, — усмехнулся Штимлер. — Ну что же, я согласен.

Утром следующего дня майор лично инструктировал вызванного к себе старшего фельдфебеля Ирвина Кранка, ветерана соединения, не раз успешно проводившего поисковые операции.

— Я надеюсь на вас, — напутствовал он стоящего перед ним в походном снаряжении коренастого фельдфебеля, похлопал того по плечу.

— Мы выполним все, что требуется, господин майор! — подобострастно рявкнул тот. — Можете не сомневаться!

Из штаба полка фельдфебель проследовал к стоящему неподалеку гусеничному бронетранспортеру, у которого весело балагурили, дымя сигаретами, егеря его группы. Их было девять, со служебно-разыскной собакой. Здесь же, рядом, сидел на корточках лопарь, невозмутимо сосавший трубку.

При виде командира егеря замолкли, швырнули наземь окурки и быстро выстроились у машины.

Звеня шипами ботинок по граниту, Кранк прошел вдоль строя, оглядывая солдат. Это были рослые спортивные парни, с жесткими обветренными лицами, экипированные в форму альпийских стрелков. С кинжалами у пояса, шмайссерами на груди и горными ранцами за плечами.

— В машину! — приказал довольный осмотром фельдфебель, направляясь к кабине водителя.