Зверев откинул голову назад, немного постоял, после чего отвел кубок таким, как есть, - перевернутым - в сторону. На пол сиротливо уронилась крохотная розовая капля.

    Трапезная взорвалась приветственными криками, а князь Сакульский легкой походкой обогнул комнату и занял место справа от князя, рядом с его сыном, но перед отцом. Как говорится, без обид: ныне он Друцким родственник, а вот Василий Ярославович - нет.

    -  Что-то в горле пересохло, - заглянул себе в кубок Андрей. - А надо бы нам за хозяина по полной выпить.

    Бояре опять восторженно заревели: умение пить и при этом твердо стоять на ногах на Руси ценилось всегда. Вряд ли кто из них мог сейчас подумать, что половина желудка и треть кишечника юного гостя забиты перетертым в ладонях углем. И что уголь этот еще вдвое больше хмеля всосать способен, нежели Андрей у них на глазах выпил, прежде чем хоть что-то в кровь попадет.

    -  Молодец, княже, ой, молодец! - Друцкий, пригладив свою жиденькую бороденку, наколол на уже полупустом опричном блюде крупный кусок мяса, протянул Звереву. Тот, выхватив нож, стряхнул угощение себе на круглый золотой поднос с двумя кусками хлеба, а хозяин тут же наколол и подал ему еще кусок. - Молодец! Помню, ты мне сразу, едва я тебя первый раз увидел, понравился.

    Похоже, Юрий Друцкий со-овсем забыл, как при первой встрече Андрей чуть не порубал его холопов вместе с хозяином. А вот Зверев после оскорблений, услышанных тогда в Свияжске и перед битвой возле уже упомянутого Острова, после наглого обмана с приданым ни малейшей привязанности к своему новому родичу не испытывал. Даже теперь, когда знал, что князь Друцкий намерен первые годы поддерживать молодых, выставляя вместо него, Андрея, положенные с княжества полста воинов на царскую службу. Но что поделать, коли судьба сводит с теми, кто неприятен, и разводит с теми, к кому тянешься всей душой? Женитьба на Полине спасла Лисьина-старшего от судебной тяжбы, а ему принесла титул. Теперь, чтобы выкрутиться, спастись от проклятия и нищеты, полагаться придется на новых родственников, нравятся они или нет…

    -  За здравие хозяина земель здешних, славного князя Юрия Друцкого хочу выпить, - поднял кубок Андрей. - Долгие лета князю, доброму соседу нашему, отважному воину, честному христианину и славному человеку!

    -  Долгие лета!

    Бояре, повскакав с мест, вскинули кубки, ковши, ковкали, чаши и чарки, дружно выпили. Хозяин тоже - правда, не вставая, но благодарно кивнув. Отставив кубок, Друцкий спохватился:

    -  Да, княже, познакомить тебя хочу. Гость мой, из датских земель приезжий. Барон Ральф, владетель Тюрго, знатный и богатый боярин европейский.

    Крючконосый чужестранец вскочил и сотворил красивый реверанс. Андрей, встав, ограничился поклоном.

    Барон, владелец Тюрго… Если Звереву не изменяла память, баронов, владеющих большими землями, на западе называли графами. Значит, о знатности своей гость сильно прихвастнул. К тому же его кожаный, а не суконный, пурпуан - пусть даже в кокетливые разрезы на рукавах и проглядывал алый шелк, - был одежкой недорогой и практичной. Шелком в вечно нищей Европе кого-то удивлять можно, но никак не на Руси.