Карета запряжена цугом…

         У лошади в челке эгретка.

         В карете испытанным другом

         с ней рядом уселась левретка.

         На лошади взмыленно снежной

         красавец наездник промчался;

         он, ветку акации нежной

         сорвав на скаку, улыбался.

         Стрельнул в нее взором нескромно.

         В час тайно условленной встречи,

         напудренно-бледный и томный, —

         шепнул ей любовные речи…

         В восторге сидит онемелом…

         Карета на запад катится…

         На фоне небес бледно-белом

         светящийся пурпур струится.

         Ей грезится жар поцелуя…

         Вдали очертаньем неясным

         стоит неподвижно статуя,

         охвачена заревом красным.

    1903

    Серебряный Колодезь

Заброшенный дом

         Заброшенный дом.

         Кустарник колючий, но редкий.

         Грущу о былом:

         «Ах, где вы – любезные предки?»

         Из каменных трещин торчат

         проросшие мхи, как полипы.

         Дуплистые липы

         над домом шумят.

         И лист за листом,

         тоскуя о неге вчерашней,

         кружится под тусклым окном

         разрушенной башни.

         Как стерся изогнутый серп

         средь нежно белеющих лилий —

         облупленный герб

         дворянских фамилий.

         Былое, как дым?

         И жалко.

         Охрипшая галка

         глумится над горем моим.

         Посмотришь в окно —

         часы из фарфора с китайцем.

         В углу полотно

         с углем нарисованным зайцем.

         Старинная мебель в пыли,

         да люстры в чехлах, да гардины.