– Я так и думал, что найду вас где‑нибудь неподалеку, – вполголоса сказал он, сунул руку во внутренний карман кителя и вложил мне в ладонь нечто холодное и твердое. – Надеюсь, вы умеете обращаться с подобными игрушками.

Вороненая поверхность металла тускло отражала трепетный свет звезд. Автоматический пистолет, один из трех кольтов, лежавших на цепи под замком в сейфе в капитанской каюте. Наконец‑то капитан Буллен осознал серьезность положения.

– Умею, сэр.

– Отлично. Засуньте его себе за пояс или куда там еще эту пакость засовывают. Никогда не думал, что его так дьявольски трудно на себе спрятать. Вот запасная обойма. Бог даст, не придется нам их пускать в дело, – у капитана, следовательно, тоже имелась аналогичная штука.

– Третий пистолет, сэр?

– Не знаю, – он заколебался. – Я думал, Вильсону. – Он славный парень. Но отдайте лучше боцману.

– Боцману? – голос Буллена зазвенел, но вовремя вспомнив о необходимости конспирации, капитан снова перешел на шепот. – Вы знаете устав, мистер. Это оружие можно использовать только в случае войны, пиратского нападения или мятежа. И передавать его можно только лицам в чине офицера.

– Устав мне дорог, сэр, но собственная шея дороже. Вам известен послужной список. Макдональда. Самый молодой старшина за всю историю коммандос, список наград на листе не умещается. Отдайте его Макдональду, сэр.

– Посмотрим, – проворчал он. – Посмотрим. Я только что был в плотницкой кладовой. С доктором Марстоном. Впервые видел этого старого жулика потрясенным до глубины души. Он согласен с вами, считает, что вне всякого сомнения Броунелл убит. Слушая его оправдания, можно подумать, что он уже сидит в камере «Олд Бейли». Но мне кажется, Макилрой прав. Симптомы практически одни и те же.

– Так‑то оно так, – с сомнением сказал я. – Но будем надеяться, все будет в порядке.

– Что вы имеете в виду?

– Вы знаете старого доктора Марстона так же хорошо, как и я, сэр.

У него в жизни две страсти: ямайский ром и вечное желание показать, что он всегда в курсе всего, что ни происходит. Опасная комбинация. Помимо Макилроя, Каммингса, вас и меня, единственный человек, кто знает, что Броунелл умер неестественной смертью, это боцман, а он никогда не проболтается. Доктор Марстон – совсем другое дело.

– Пусть вас это не волнует, мой мальчик, – несколько самодовольно успокоил меня Буллен. – Я предупредил нашего уважаемого доктора, что если он хотя бы возьмется за стакан с ромом до нашего прихода в Нассау, то через неделю уже будет списан на берег, и никакой лорд Декстер ему не поможет.

Я попытался представить себе, как кто‑то говорит нашему почтенному аристократу‑доктору нечто подобное, но рассудок мой не отважился на такое кощунство. Но старик Буллен был назначен коммодором компании не за здорово живешь. Я был уверен, что он сделал все в точности так, как заявил.

– Он не снимал с Броунелла одежду? – поинтересовался я. – Рубашку, в частности?

Коммандос – диверсионно‑десантные отряды специального назначения.

– Нет. А какое это имеет значение?

– Это всего лишь предположение. Просто тот, кто душил Броунелла, должен был упираться пальцами ему в шею сзади. Мне кажется, сейчас полиция может снимать отпечатки пальцев даже с некоторых сортов ткани. Во всяком случае, им не составит никакого труда снять отпечатки с белоснежного накрахмаленного воротничка сорочки Броунелла.

– Нельзя сказать, что вы многое упускаете, – заметил Буллен задумчиво.