– Как боцман? – повторил я. Доктор Марстон вздохнул.

– С ним все в порядке. В том смысле, что для жизни опасности нет. Аномально толстый череп, так бы я сказал. Он его и спас. Сотрясение, конечно, но трещины, я думаю, нет. Трудно говорить без рентгена. Дыхание, пульс, температура, давление – никаких симптомов серьезных травм мозга. Меня беспокоит его нога.

– Нога?

– Пателла, по‑вашему коленная чашечка. Полностью раздроблена – не восстановишь. Сухожилия порваны, берцовая кость сломана. Нога распилена пополам. Должно быть, несколько пуль попало. Проклятые убийцы!

– Ампутация? Вы не думаете...

– Не надо ампутации, – он раздраженно потряс головой. – Я удалил все осколки, что смог найти. Кости либо надо сращивать, и тогда нога станет короче, либо металлические шины. Одно я могу сказать твердо: колено это он никогда больше не согнет.

– Так он останется хромым. На всю жизнь?

– Мне очень жаль, но это так. Я знаю, что вы друзья.

– Значит, для него с морем покончено?

– Мне очень жаль, – повторил Марстон. При полной своей некомпетентности в медицине, он был все же славным стариком. – Теперь твоя очередь, Джон.

– Да, – я не ожидал ничего хорошего от этой своей очереди. Я посмотрел на охранника. – Эй, ты. Да, ты. Где Каррерас?

– Сеньор Каррерас, – молодой человек бросил окурок на персидский ковер и растер его каблуком. Лорда Декстера хватил бы удар при виде этакого. – Не мое дело знать, где сеньор Каррерас.

С этим ясно. Он говорит по‑английски. Меньше всего меня в тот момент занимало, где находится Каррерас.

Марстон достал свои большие ножницы и приготовился резать мне брюки.

– А капитан Буллен? – спросил я. – Какие шансы?

– Не знаю. Он сейчас без сознания, – доктор запнулся. – Он ранен дважды. Одна пуля прошла навылет – через плечо, разорвав грудную мышцу. Другая попала в правую половину груди чуть пониже, сломала ребро, а потом, наверно, пробила легкое около верхушки. Пуля застряла в теле, почти наверняка поблизости от лопатки. Мне придется оперировать, чтобы извлечь ее.

– Оперировать... – от одной мысли о том, как старина Марстон режет тело лежащего без сознания Буллена, мне сделалось дурно. Я проглотил слова, чуть не сорвавшиеся далее с моего языка, и продолжал: – Оперировать? Вы берете на себя огромную ответственность, вы рискуете на всю жизнь испортить свою профессиональную репутацию.

– Жизнь человека поставлена на карту, Джон, – торжественно заявил доктор.

– Но вам, возможно, придется вскрывать грудную полость. Серьезная операция, доктор Марстон. Без ассистентов, без обученных медсестер, без компетентного анестезиолога, без рентгена, а вдруг вы вынете пулю, которая закупоривает смертельную рану в легком, плевре или еще там где‑то. Кроме всего прочего, пуля могла и отклониться, – я глубоко вздохнул. ‑Доктор Марстон, не могу выразить, как я уважаю вас и восхищаюсь вами за одну только мысль оперировать в таких невозможных условиях. Но вы не будете рисковать. Доктор, пока капитан не в состоянии исполнять свои обязанности, я командую «Кампари». По крайней мере номинально, – добавил я с горечью. – Запрещаю вам брать на себя ответственность за исход операции при столь неблагоприятных обстоятельствах. Мисс Бересфорд, вы свидетель.

– Что ж, Джон, возможно ты и прав, – признал Марстон с важностью. Неожиданно он помолодел лет на пять. – Действительно, ты, наверно, прав. Но мое чувство долга.