Влетев туда, он сразу увидел, что его опасения не беспочвенны: Испарана лежала, откинувшись на подушки, а юноша тщетно пытался привести ее в чувство.

— Она выпила вина и… — ответил он на безмолвный вопрос киммерийца.

— Вижу! — прорычал Конан и выскочил из шатра.

Он увидел две метнувшиеся в темноте тени и гигантскими прыжками помчался туда, где они скрылись.

— Тревога! — закричал он. — Никого не выпускать из лагеря!

На его крик из шатров стали выскакивать солдаты, на ходу доставая оружие. В тусклом свете факелов варвар различил две фигуры. Пользуясь темнотой, они неслись к ближайшему склону горы.

— Не уйдешь! — рявкнул Конан и помчался за ними со всей скоростью, на какую был способен.

Он уже мог рассмотреть их: сзади, спотыкаясь, бежал тот человек, который принес вино, второго он видел впервые. Сделав длинный прыжок, киммериец настиг ближайшего и плашмя ударил его мечом по спине. Удар был такой силы, что бежавший, перекувырнувшись два раза через голову, упал и больше не двигался. Варвар, не обращая на него внимания, припустил за вторым. Когда он уже почти догнал его, тот обернулся и перед глазами киммерийца на мгновение вспыхнул яркий огонь. Конан успел отскочить чуть в сторону и увидел лицо человека с напряженно сжатыми губами и резкой морщиной или шрамом поперек лба. Беглец взмахнул рукой, и новая вспышка на некоторое время ослепила варвара. Когда его глаза вновь смогли видеть, преследовать уже было некого. Человек исчез, и даже шагов его не было слышно. Сзади он услышал лязг доспехов. К киммерийцу уже бежали солдаты. Он обернулся: несколько факелов в руках людей тревожно метались по полю.

— Не ищите! — Конан устало махнул рукой. — Один убежал все-таки. Где второй?

— Вот он! — Двое солдат держали под руки человека, назвавшегося цирюльником.

— Тащите его в шатер! — распорядился варвар. — Я с ним поговорю.

Глава четвертая

Конан вновь вернулся к шатру Джунгир-хана, но застал там ту же картину: растерянный юноша безуспешно пытался привести в чувство Испарану.

— Они убили ее, — горестно поторял он, — она мертва.

— Подожди, не каркай! — прикрикнул на него варвар.

Он нагнулся над женщиной и приложил ухо к ее груди.

— Дышит! Нергала тебе в задницу! — Он обернулся к Джунгир-хану. — Скорее всего, это сонный порошок. Я думаю, он был предназначен в первую очередь для тебя.

— Но ты ведь тоже пил вино, — чуть не плача, протянул юноша.

— Чтобы меня свалить, надо гораздо больше, — огрызнулся Конан, успев при этом подумать, что это, видимо, перстень сослужил ему добрую службу.

Варвар уложил Испарану поудобнее на мягкие подушки у дальней стенки шатра и гаркнул:

— Ведите его сюда!

Занавеска раздвинулась, и двое туранцев вытолкнули на середину человека, который совсем недавно приносил им вино. Увидев его, Джунгир отшатнулся и взглянул на варвара:

— Это он?

— Сейчас все узнаем, — зловеще пообещал варвар и направился к пленнику. Тот поднял окровавленное лицо — солдаты постарались, когда вели его к палатке, — и, еле шевеля разбитыми губами, прошептал:

— Я скажу все, только оставь мне надежду… — Он закрыл лицо руками и зарыдал, как ребенок.

— Хватит выть! — Киммериец пнул его носком сапога. — Давай быстро говори, а не то я нарежу ремней с твоей спины и повешу тебя на них. Расскажешь нам все, может быть, останешься жив. — Он поднес свой внушительный кулак к носу пленника.