|
— Ты хороший сталкер. Пусть меня Зона сожрет, если вру! — А ты великий черный сталкер! А-ха-ха-ха!!! Вот и объяснились. Ой, ой… Душа моя устала терпеть. Убей меня быстрей! — Прощай, Джангер! — с этими словами Бараско сунул ему в его единственную руку РГО с выдернутой чекой. Они быстро покинули подвал. Березин от вида сталкера, попавшего в «ведьмин студень», почти протрезвел. — Что у тебя с лицом? — спросил Бараско, когда они вышли на свежий воздух. — А что у меня с лицом? — в свою очередь спросил Березин. — А-а-а… — удивился Бараско. — Зубы. Вечные зубы Рахиль Яковлевны Нищеты. Березин хотел похвастаться, что у него на банковском счету лежат несколько сотен тысяч долларов и что он может купить себе сколько угодно таких зубов, даже сделанных из самого первоклассного хабара, но удержался от бахвальства, подумав, что нехорошо хвалиться, когда рядом умирает человек. В этот момент в подвале прозвучал взрыв. Бараско перекрестился: — О покойниках плохо не говорят, но Джангер был хитрованом и авантюристом. Своей смертью такие не умирают. Рано или поздно он бы все равно погиб в какой-нибудь крысиной норе. Дальше их путь лежал через стальную дверь. За ней часть черной стены была разрушена, и ее неровные края нависала над их головами, как Эверест. Костя попытался разглядеть ее вершину, но кроме угловатых выступов, ничего не увидел. Все терялось в мрачных тучах. Изнутри черная стена казалась сделанной из желтовато-черных кристаллов. Какую же силу нужно было иметь, чтобы развалить ее? — удивился Костя. Навстречу дул ветер, и впереди простиралась равнина с редкими ржавыми холмами. Вдруг они услышали топот и спрятались за валуны, изготовив оружие к бою. Но оно им не понадобилось, потому что появился встрепанный Гайдабуров с ошалелыми глазами. Он выбежал из-за стены и стал кричать благим матом, как заблудившийся в пустыне: — Ау-у-у! Братцы! Ау-у-у! Где вы?! — Здесь мы, — сказал Бараско, появляясь из-за груды камней. — А мы думали, ты помер! — больше всех удивился Березин. — Я тоже думал, что помер, — радостно признался Гайдабуров. — Но, кажись, излечился. Вот, смотрите, — он подставил на всеобщее обозрение свою правую щеку. Видите, розовая? — Розовая… — подтвердил Березин. — А левая еще серая. — Зато уши теплые! — с восторгом сообщил Гайдабуров, потрясая хабаром-бутылкой. — Дай потрогать! Точно! Теплые! — с видом знатока сообщил Березин. — И нос тоже. Дай я тебя обниму. Они обнялись, и с Березиным ничего не случилось. — Ну-у-у… — вздохнул Гайдабуров, — тогда я дальше не иду… — Почему?! — удивились все. — Не хочу искушать судьбу. Мое желание сбылось. Вернусь домой и займусь сельским хозяйством. — Ты что?! Бросаешь нас в самый ответственный момент? — возмутился Березин. — Я три года жену не видел, — объяснил Гайдабуров. — А кого мы встретим по пути к «шару», неизвестно. И что там произойдет, тоже неизвестно. — А как же ты вернешься? — спросил Бараско. — До Большой земли вон сколько пилить. — Через туннель, на двери которого написано «Зона». Там какой-то мертвец лежит без головы. — А куда делся «ведьмин студень»? — удивился Бараско. — Нет там ничего. Все чисто. Фонари горят. Я немного прошел — в глубине дневной свет виден. Они обнялись, и Гайдабуров ушел, прикладываясь к бутылке с лекарством и распевая какую-то глупую песню. А ведь спьяну дойдет, подумал Бараско. Точно дойдет. * * * Внутри Сердца Дыры «планшетник» не работал. |
