|
Калита крутил его так и эдак. Ничего не получалось: открывались только отдельные куски местности, словно «планшетнику» не хватало энергии. В конце концов Калита плюнул и приказал собираться. Жора Мамыра испуганно отозвался: — Командир! Командир! — Что еще?! Жора угрюмо молчал. Калита в сердцах сунул «планшетник» в карман, поднялся и вышел в горницу. Со стола, конечно, никто не убрал, и запах стоял не очень приятный. Калита нацедил в рюмку помидорного рассола и, крякнув, выпил. — Чего случилось-то? Хотя по растерянному лицу Жоры и так было видно, что дела из рук вон плохи. — Андрей… вот… — Жора протянул записку. «Ухожу. Не верю я ни в какие шары. И вам не советую. Уходите, пока живы. Дай Бог, свидимся. Дубасов». — Тьфу ты, черт! — в сердцах выругался Калита. — Но это еще не все, — сказал Жора. — А что еще? — Сергей тоже ушел, но записку не оставил. — Час от часу не легче, — произнес Калита и на это раз, не закусив, выпил самогона. Жора сел в углу, но ни к самогону, ни к еде не притронулся. — Может, Серега до ветра пошел? — Да я уже три раза все обыскал. — Понятно… — вздохнул Калита. — Связь тоже не работает. — Ясно. — Я еще кое-кого видел. — Ну не тяни! — Сидоровича. — Сидоровича? Этот паук уже сюда добрался? — Добрался, только его убили. — Убили?! — Да, километров в пяти отсюда. — Ну и что будем делать? — Я не знаю, командир. Вы решайте. — Сейчас по голове дам. Я же просил обращаться ко мне на «ты». — Я не могу. Я не привык. — Давай на «ты», но с уважением и без фанатизма. — Есть, командир, на «ты». — Что с Сидоровичем? — Да я пока Серегу искал, на соседний хутор наткнулся. Он там, в погребе, его гранатами забросали. — Сидорович всегда любил погреба. Это его и погубило. Калите нисколько не было жаль Сидоровича. Он безбожно доил сталкеров и мелко интриговал. Сколько из-за него погибло людей, можно было со счета сбиться. — Почему, чем ближе к цели, тем больше смертей? — наивно спросил Жора. Он поймал себя на мысли, что уже сутки не думает о Юлечке. Значило ли это конец любви? И надо ли искать новую? Наверное, я просто безнравственный, ужасался он своему падению. — Закон подлости, — не раздумывая, брякнул Калита. У него появилась идея. Ее надо было проверить. Из оружия у них осталось два АК-74М, гранатомет РПГ-27 и одна «муха». Пропали девятимиллиметровый «винторез» и ручной пулемет ПКМ со всеми магазинами. Для серьезного боя маловато. Серьезный бой для нас — могила, думал Калита, вытряхивая содержимое рюкзака. Он искал запалы для гранат и батарейки для фонарика. — Вещи не берем. По фляжке воды и куску хлеба. Идем налегке. Какая дорога? — Обычная, грунтовая. Но я шел перелесками. Молодец, подумал Калита. Кое-чему научился. Но хвалить Жору не стал — рано. Это не главное, подумал Калита. А главное сейчас — выяснить, что делал здесь Сидорович. Если это Сидорович, конечно. И опять было раннее утро. И опять холодная роса лежала на желтеющей траве. Калита так спешил, что даже позабыл умыться и почистить зубы. Жора брел за ним, как во сне. Он переживал из-за потерянной любви. Юлечка, Юлечка, думал он. Где ты? Неужели обнимаешься с гадким Лыткиным? От этой мысли у Жоры сами собой сжимались огромные кулаки. Убью гада, мечтал он, представляя, как это произойдет. А потом ее, неверную, брошу. Сердце его сладко ныло. |
