– Говорит Рестон! Вышел из строя лифт. Десятью минутами раньше Рестон и Харрисон отправились к Южной башне.

– Черт бы его побрал! Минутку! – Брэнсон посмотрел на часы – они показывали без четверти девять. Телерепортаж с моста был назначен на девять ноль‑ноль. Питер прошел в третий автобус, где Крайслер уже организовал ему прямую связь с берегом, и взял трубку.

– Говорит Брэнсон.

– Это Хендрикс. Я все знаю. Только что закончил беседовать с бригадой, обслуживающей мост. Они сказали, что ночью в южной башне вышел из строя рубильник, регулирующий подачу энергии для лифтов.

– Почему его до сих пор не починили?

– Его ремонтируют уже три часа.

– А сколько еще…

– Полчаса. Может быть, час. Они не могут точно сказать.

– Сообщите мне, когда его починят, – велел Брэнсон Хегенбаху, положил трубку и продолжил разговор по рации. – Ничего не поделаешь, придется подниматься по лестнице. Лифт все еще чинят.

– Как? До самого верху? – спросил Рестон после паузы.

– До верху. Это все же не Эверест. Отправляйтесь прямо сейчас. И вообще, у вас же есть инструкция.

Отложив рацию, Брэнсон заметил, обращаясь к Жискару:

– Лично я им сейчас не завидую. Полагаете, это очередной удар в психологической войне?

– Может быть. Впрочем, после такой ночи…

О'Хара стоял у западного ограждения моста. К нему подошел Ревсон.

– Насколько герметично закрывается задняя дверь «скорой помощи»?

Доктора давно перестали удивлять вопросы Ревсона, и все же он спросил:

– Зачем вам это нужно?

– Может ли кислород просочиться из машины наружу? Что вы скажете?

– Не знаю. У нас, конечно, есть кислородные подушки, не говоря уже о кислороде в реанимационном оборудовании.

– Он может вам понадобиться. Вы когда‑нибудь слышали о CBU‑55s? Это сокращенное название кассетных бомб, их еще называют бомбами удушающего действия.

О'Хара отрицательно покачал головой.

– Возможно, через несколько часов они у нас здесь будут. Это новейшее оружие. Бомбы поглощают кислород из воздуха и не оставляют следов на жертвах.

– Что ж, вам виднее. Это выше моего понимания.

– Жаль, что нельзя расспросить тех, кого они погубили в городе Хуан Лок. Камбоджийское правительство часто использовало эти бомбы в Юго‑Восточной Азии. К сожалению, должен признать, что бомбы им поставляла наша страна.

– Это секретная информация?

– Нет. В свое время Ханой поднял много шума по этому поводу.

– Собираетесь применить здесь эти бомбы?

– Да. Я пытался добиться ослабления их действия, просил начальство обратиться за помощью к специалистам.

– И они смогут это сделать?

– Не очень на это рассчитываю.

– И кто же решил использовать эти бомбы? Вы?

Ревсон кивнул.

– Вы, Ревсон, на редкость хладнокровный негодяй! Вам не приходило в голову, что могут пострадать невинные люди? Они же погибнут!

– Я давно говорю: прежде чем допускать врачей к практической деятельности, нужно их проверять на сообразительность. Невинные не пострадают, ибо они в это время будут сидеть в своих автобусах. Станет жарко, они включат кондиционеры. А это значит, что все двери будут закрыты и внутри начнет циркулировать чистый воздух. Как только увидите, что на мост сбросили дымовую шашку, бегите в укрытие.

Ревсон покинул доктора и подошел к Графтону.

– Можно с вами поговорить?

Журналист нерешительно посмотрел на Пола, но последовал за ним.

Когда они отошли подальше, туда, где их не могли подслушать, Ревсон замедлил шаг.