– Мистер Хегенбах? – послышался женский голос.

– Говорите.

– Это Эйприл Венсди.

Хегенбах не удивился.

– Слушаю вас, моя дорогая.

– Мистер Ревсон хочет как можно скорее узнать, нельзя ли сделать так, чтобы последнее средство перестало быть смертельным? Он хочет, чтобы у вас было как можно больше времени для решения этой задачи, именно поэтому я вам звоню.

– Я постараюсь. Но не могу гарантировать.

– Еще просит до начала сбросить дымовую шашку. За минуту до известного вам срока он свяжется с вами по радио.

– Необходимо срочно с ним поговорить. Почему он сам со мной не, вышел на связь?

– Потому что я говорю из дамского туалета. Кто‑то идет.

Связь оборвалась.

– Нужно срочно связаться со специалистами. Генерал Картер, мне понадобится ваша помощь в этом деле, – обратился к генералу Хегенбах.

– Подумать только, дамский туалет! – недоумевая, пробормотал Квори. – Неужели для вашего человека нет ничего невозможного?

– Успокойтесь. Не мог же он сам туда пойти! Ревсон настоящий джентльмен.

– В больнице вы сказали нам, что ничего не знаете о «последнем средстве», – медленно и внятно произнес Ричардc.

– Вы как вице‑президент должны знать, что нельзя стать главой ФБР, не умея уклоняться от ответов на некоторые вопросы.

Ровно в семь тридцать на мост прибыл микроавтобус с завтраком. В семь сорок пять Брэдли благополучно посадил «Сикорский». Новый заместитель Брэнсона, серьезный и решительный, спустился на мост. Его форма сержанта полиции выглядела здесь настолько неуместно, что привлекла всеобщее внимание и в ближайшие пять минут его фотографировали больше, чем за всю предыдущую жизнь. Оно и неудивительно – будучи настоящим профессионалом, Жискар всегда заботился о том, чтобы его не снимали, и до сих пор это ему всегда удавалось. Но грозный Жискар прибыл слишком поздно. В восемь утра и без того встревоженный Брэнсон, озабоченность которого, правда, никак не отражалась на его лице, получил, фигурально выражаясь, первый удар ниже пояса.

Питер увлеченно беседовал со своим новым заместителем, когда дежуривший в президентском автобусе Рестон позвал его к телефону.

– Я сам обо все позабочусь, мистер Брэнсон. Вам нужно немного отдохнуть, – Жискар легонько дотронулся до плеча своего шефа. – Не о чем беспокоиться.

Жискар не догадывался, что его пророчество окажется очень далеким от жизни. Брэнсон прошел в автобус.

Звонил Хегенбах.

– У меня плохая новость для вас, Брэнсон. Киронис не хочет вас видеть. Ни сейчас, ни в будущем.

– Кто? – Брэнсон увидел, как побелели костяшки его пальцев, сжимавших телефонную трубку. Усилием воли он заставил себя ослабить хватку.

– Вы меня слышите? К‑И‑Р‑О‑Н‑И‑С! Президент райского карибского острова, о котором вы так мечтали. Боюсь, вы там теперь персона нон грата.

– Не понимаю, о чем вы?

– Думаю, прекрасно понимаете. Ваша бурная рекламная кампания в газетах, по радио и телевидению до смерти напугала беднягу. Не мы нашли его, он сам позвонил. Ваш друг сейчас на проводе. Соединить с ним?

Брэнсон не успел ответить, как в ухо ему уже пищал высокий голос с карибским акцентом.

– Ты дурак, Брэнсон! Сумасшедший! Глупый хвастун! Зачем тебе понадобилось объявлять на весь мир, что собираешься на некий остров в Карибском море? Ну зачем было кричать на весь свет, что в одном конце острова есть крепость‑тюрьма? Кто тебя за язык тянул говорить, что у этого острова нет со Штатами договора о выдаче преступников? Идиот! Не сообразил, что ЦРУ ничего не стоило меня вычислить! Я позвонил им прежде, чем они мне.