Ревсон рассчитывал, что для его целей длины шнура должно хватить. После этого молодой человек не спеша вернулся в автобус и спрятал остатки шнура в сумочке Эйприл. Если шнур найдут у девушки, это не будет иметь для нее никаких последствий. Эйприл Венсди была настолько красива, что ее присутствие или отсутствие нельзя было не заметить, и многочисленные свидетели могли охотно подтвердить, что она стояла в толпе с того самого момента, как корабль впервые показался из тумана. Даже если падет подозрение, то уж лучше, если оно падет на нее, а не на Ревсона.
– Брэнсон, вы должны мне поверить! – голос Хендрикса нельзя было назвать умоляющим – подобная интонация была ему совершенно не свойственна, но он говорил очень искренне. – Командир «Нью‑Джерси» не слушает выпуски новостей, он был не в курсе последних событий. Мы ему рассказали о вас и о президенте, но этот морской волк решил, что какие‑то шутники хотят позабавиться на его счет. И командира трудно в этом винить. Он своими глазами видит, что этот проклятый мост цел и невредим, и не понимает, почему сегодня с ним что‑то должно быть неладно!
– Попробуйте еще раз объяснить командиру ситуацию.
Ван Эффен вошел в президентский автобус, закрыл за собой дверь и подошел к Брэнсону.
– Все заперты. Но что случилось?
– Хотел бы я знать! Скорее всего, Хендрикс прав, это дурацкое совпадение. Один шанс к ста, что это не случайность. Но что они могут сделать? В такой ситуации нельзя использовать ни снаряды, ни взрывчатку. Разве что газовые снаряды.
– Их нет в природе.
– Ты ошибаешься. Они есть. Власти не преминут обработать ими президента и его гостей, если будут уверены, что таким образом вырубят и всех нас. Потом военные и полиция возьмут нас голыми руками. Но нам повезло – современные автобусы довольно прочные, ко всему в них есть даже кондиционеры.
– Ну, вряд ли власти станут применять газовые снаряды, это очень маловероятно.
– То, что мы здесь делаем, тоже очень маловероятно. Подожди!
С Брэнсоном снова хотел побеседовать Хендрикс.
– Нам удалось убедить командира в том, что мы говорим правду. Но он отказывается что бы то ни было предпринимать. Командир утверждает, что сейчас корабль уже очень близко от моста и любые маневры в такой ситуации очень опасны. Можно повредить и мост, и корабль. Если будет поврежден мост, командиру придется платить. Корабль весит сорок пять тысяч тонн, его не так‑то просто остановить.
– Молитесь Богу, Хендрикс, чтобы все обошлось!
Брэнсон повесил трубку и прошел к середине автобуса. Ван Эффен последовал за ним. Оба собирались проследить за тем, как корабль исчезнет под мостом.
– Что происходит, Брэнсон? – невозмутимо поинтересовался президент.
– Сами видите. Под нами проходит военный корабль «Нью‑Джерси».
– Не думаю, что он доставит неприятности.
– Так было бы лучше для вас! Остается надеяться, что командир не станет нас обстреливать.
– Обстреливать? Меня?
Президент некоторое время обдумывал вероятность подобного святотатства.
– Вы, конечно, стоите во главе наших вооруженных сил, но в данный момент находитесь в изоляции от подчиненных, – напомнил собеседнику Брэнсон. – Что будет, если командир сочтет своим долгом проявить инициативу? Впрочем, мы скоро это узнаем.
«Нью‑Джерси» скрылся из виду. Все девять заложников вскочили и прильнули к окнам правой стороны. Один из пассажиров оказался довольно близко от Брэнсона, и неожиданно Питер почувствовал, как нечто металлическое больно уперлось ему в левую почку.
– Вы, кажется, говорили об инициативе, мистер Брэнсон, – обратился к нему шейх Иман, тот, что был с бородой. |