В этот момент в дверях появился молодой человек, одетый в скромный, безукоризненно сшитый костюм, придававший ему вид брокера с Уолл‑Стрит. Он протянул Хегенбаху два листа бумаги.

– Прошу прощения, сэр, что расшифровка заняла столько времени, но это было не легко.

– С Ревсоном всегда не просто.

Хегенбах быстро просмотрел обе страницы, явно забыв о том, что присутствующим тоже не терпится узнать содержание доклада Ревсона. Закончив читать, директор ФБР посмотрел на молодого человека.

– Вам ведь нравится ваша работа, Джекобс?

– Очень, сэр!

Хегенбах попытался улыбнуться, но, как всегда, ему это не удалось.

– Прошу меня извинить! – сказал он, обращаясь к собравшимся.

Столь необычные для Хегенбаха слова отражали меру его озабоченности. До сих пор никто и никогда не слышал, чтобы директор ФБР извинялся. Хегенбах прочитал вслух: «Для того чтобы у вас было время достать все, что мне нужно, я прежде всего перечислю требуемое в порядке убывания важности и срочности».

– Ваши подчиненные всегда обращаются к вам в таком стиле? – прокашлявшись, удивился Ньюсон.

– Только в исключительных случаях. Итак, продолжу:

«Мне нужно четыреста ярдов тонкого зеленого шнура, цилиндрические водонепроницаемые контейнеры для письменных сообщений, небольшой фонарик, который можно использовать для передачи сигналов азбукой Морзе. Кроме этого, мне нужны аэрозоль, две ручки, белая и красная, и воздушный пистолет с отравленными пулями. Пожалуйста, закажите необходимое немедленно. Без всего этого я не могу рассчитывать на успех».

– Это какая‑то чертовщина! Что все это значит? – спросил Картер.

– Не знаю, следует ли мне отвечать. Я не имею в виду лично вас, генерал. Старшие офицеры вооруженных сил, министры и старшие офицеры полиции имеют право на подобную информацию, но здесь присутствуют гражданские лица…

– Врачи не болтливы. И не склонны передавать информацию в прессу, сэр, – мягко заметил О'Хара.

Хегенбах благосклонно посмотрел на доктора и перевел взгляд на Эйприл.

– А вы что скажете, мисс Венсди?

– Чтобы заставить меня говорить, достаточно пообещать зажать мои пальцы в тиски. В противном случае я буду молчать.

– Как у Брэнсона с тисками? – спросил Хегенбах Хендрикса. – И как он вообще обращается с женщинами?

– Брэнсон – опытный преступник, за ним много всякого числится, но он известен своим галантным отношением к прекрасному полу. Ни разу не участвовал в грабеже, где была бы замешана женщина, и тем более никогда ни одна дама из‑за него не пострадала.

– Но мистер Ревсон сказал мне… – начала Эйприл.

– Как я понимаю, Ревсон хотел вас хорошенько напугать, и ему это удалось.

– Он что же, для достижения цели не гнушается никакими средствами? – спросил Картер.

– В личной жизни он достаточно щепетилен, а в делах… этого за ним пока не замечали. Что же касается предметов, о которых он нас просит – в наших баллончиках с аэрозолью – тот же самый газ, которым воспользовался Брэнсон при захвате заложников. Последствий от него никаких – мисс Венсди может это подтвердить. Что касается ручек – они выглядят как обыкновенные ручки, но стреляют иголками, способными вывести человека из игры.