– У меня, видимо, тоже, – отозвался адмирал. – Судя по всему, ваш агент основательно все продумал. Хорошо иметь союзником подобного человека.

– Это верно. Но даже Ревсону нужны возможности для маневра. А у него их нет.

– Как я понимаю, это не в моей компетенции, но, мне кажется, все дело в вертолетах. Мы можем их уничтожить? – осторожно спросил Квори.

– Уничтожить вертолеты – не проблема, – ответил Картер. – Для этой цели можно использовать самолеты, пушки, ракеты, управляемые противотанковые ракеты. Но почему именно вертолеты?

– Брэнсон и его команда могут покинуть Золотые ворота только с помощью вертолетов. Пока эти люди на мосту, они не станут его взрывать. Иначе что же будет с ними?

Картер был явно не в восторге от соображений секретаря казначейства.

– Во‑первых, Брэнсон прикажет прислать ему кран и скинет неисправные вертолеты в воду, а нас заставит срочно прислать замену. В противном случае мы получим уши президента. Во‑вторых, при использовании ракет и снарядов обязательно пострадают люди. В‑третьих, вам не приходило в голову, что при этом будет уничтожено устройство, которым Брэнсон собирался инициировать взрыв на расстоянии, и в результате Золотые ворота окажутся взорваны? Лишившись поддерживающих тросов с одного конца, мост провиснет. Угол провисания может оказаться таким, что люди не удержатся на его поверхности. Узнай президент и его гости, чья это идея, и их последними мыслями будут проклятья в ваш адрес.

– Нет, уж лучше считать деньги! Я же говорил, что военные операции – не моя область, – вздохнул Квори.

– Предлагаю всем двадцать минут молча подумать, потом обсудить возникшие идеи, – предложил Ричардс.

Его предложение было принято, и дискуссия возобновилась двадцать минут спустя.

– Итак, господа, какие есть идеи? – обратился к собравшимся Хегенбах.

Наступило молчание.

– В таком случае я предлагаю начать обсуждение наиболее приемлемых предложений Ревсона.

Машина «скорой помощи» вернулась на мост около шести часов вечера. Встретили ее очень доброжелательно и с интересом. Брэнсону нечем было заняться, кроме организации телешоу, делать ему было абсолютно нечего. Сейчас его не слишком радовала даже возможность появиться на телеэкранах всего мира, а середина моста сама по себе не слишком веселое место.

Когда бледная Эйприл нетвердой походкой вышла из машины, первым ее приветствовал Брэнсон.

– Как вы себя чувствуете?

– Полной идиоткой, – девушка закатала рукав и показала следы от уколов, которые ей сделал О'Хара несколько часов назад. – Два укола, и я готова прыгать, как зайчик.

Чуть покачиваясь, девушка прошла и тяжело опустилась на один из многочисленных стульев. Ее тут же окружили коллеги.

– На мой взгляд, здоровой она не выглядит, – заметил Брэнсон, обращаясь к доктору.

– Ну, полностью выздоровевшей ее считать нельзя, – согласился доктор. – При одинаковых симптомах причины нередко оказываются различными. Мои догадки подтвердились: у девушки эмоциональная травма. Ей ввели успокаивающее, и последние два часа она спала. Сейчас Эйприл все еще под действием лекарства. Наш психиатр, доктор Герон, не хотел, чтобы она возвращалась, но малышка подняла такой шум! Заявила, что это единственная в ее жизни возможность наблюдать чрезвычайную ситуацию и что она ни за что ее не упустит. Доктору пришлось уступить. Не волнуйтесь, я привез столько лекарств, что нам хватит на неделю, если не больше.

– Будем надеяться, что мы не останемся здесь больше двух суток.

Ревсон подождал, пока коллеги пообщаются с Эйприл и отправятся смотреть телевизор.