Ревсон подождал, пока коллеги пообщаются с Эйприл и отправятся смотреть телевизор. В этот момент как раз повторяли утренний репортаж с моста. Ревсон ничуть не удивился тому, что именно Брэнсон больше всех заинтересовался передачей. Других развлечений, кроме телевизора, на мосту не было. Единственным занятым человеком в этой компании был Крайслер, который периодически навещал третий автобус. Его регулярные визиты очень заинтересовали Пола, и ему захотелось узнать их причину.

Наконец Эйприл осталась одна. Ревсон подошел к ней и сел рядом. Девушка холодно посмотрела на него.

– Что с вами? – спросил он.

Она не ответила.

– Можете ничего мне не говорить. Я и так вижу – кто‑то настроил вас против меня.

– Да. Вы сами. Не люблю убийц. Особенно таких, которые хладнокровно планируют свои убийства.

– Ну‑ну! Вам не кажется, что вы несколько сгущаете краски?

– Разве? А пули с цианистым калием? А ручки, убивающие людей? Нетрудно представить, как вы стреляете человеку в спину.

– Ну‑ну, бедная девочка! Зачем же так горько! Во‑первых, я пускаю в ход оружие только в случае крайней необходимости. Во‑вторых, использую его, чтобы спасти жизни других людей, предотвратить убийство ни в чем не повинных, хотя вы, возможно, думаете иначе. В‑третьих, мертвому все равно, куда ему выстрелили. В‑четвертых, вы подслушивали.

– Я присутствовала при чтении шифровки.

– Людям свойственно ошибаться. Им не следовало этого делать. Можно было бы наговорить банальностей вроде того, что я выполняю свой долг перед налогоплательщиками, но что‑то сейчас не в настроении.

Эйприл внимательно посмотрела на Пола. Судя по его голосу и суровому выражению лица, он действительно был не в настроении.

– Я должен делать свое дело и делаю его. Вы же просто не понимаете, о чем говорите, так что лучше воздержитесь от критики. Надеюсь, вы привезли то, что я просил? Где оно?

– Не знаю. Спросите у доктора. Он опасался, что по возвращении нас могут допросить, а машину обыскать, поэтому решил мне не говорить.

– Здравая мысль! О'Хара не глуп.

Девушка вспыхнула, но Ревсон сделал вид, что ничего не заметил.

– Вы все привезли?

– Думаю, да.

– Нечего обижаться. Не забудьте, вы и так увязли в этом деле по уши. Хегенбах передал мне какие‑нибудь указания?

– Да. Но я ничего не знаю. Спросите у доктора, – с горечью повторила она. – Видимо, это лишний раз подтверждает, что мистер Хегенбах тоже далеко не глуп.

– Не принимайте все это близко к сердцу, – Пол ласково улыбнулся и похлопал девушку по руке. – Вы прекрасно справились со своей задачей. Большое спасибо!

Эйприл нерешительно улыбнулась.

– Кто знает, может быть, я – тоже человек, мистер Ревсон.

– Зовите меня Полом. Все может быть, – он еще раз улыбнулся и ушел.

Ревсон не желал обижать Эйприл, но все же не стал объяснять ей, что последние несколько минут были чистой воды спектаклем, рассчитанным на одного‑единственного зрителя – Брэнсона, который некоторое время наблюдал за молодыми людьми. К счастью, он быстро утратил интерес к происходящему, поскольку рядом не было телекамеры. Нельзя сказать, что Питер в чем‑то подозревал Пола и Эйприл, просто он на всех смотрел с подозрением. К тому же мисс Венсди была красивой девушкой, и, вполне возможно, Брэнсон просто не прочь был с ней пообщаться.

Ревсон сел на стул недалеко от Брэнсона и просмотрел последние двадцать минут повтора утренней пресс‑конференции. Ему понравилось умело поданное полное драматизма противопоставление группы президента и двух мужчин, закладывающих взрывчатку на Южной башне.

Питер Брэнсон внимательно смотрел этот повтор, по‑видимому, о большем он не мог и мечтать.