Смерть наступила не мгновенно. Тело Гринголда осело на пол, поскольку от мозга к мускулам перестали поступать электрохимические команды. Сразу же прекратили работу органы чувств. Осталось лишь ощущение жжения ниже затылка, которому шок пока что не позволял превратиться в острую боль. Он пытался вдохнуть, ещё не осознав, что это ему больше никогда не удастся. Незнакомец перевернул его, словно манекен в универмаге, и поволок в туалетную кабинку. Дэвид был в состоянии лишь смотреть и думать. Он видел перед собой лицо, которое действительно было ему совершенно незнакомо. А убийца, в свою очередь, смотрел на него как на вещь, как на некий объект – бесстрастно, даже без того достоинства, какое подчас придаёт ненависть. Полностью беспомощный, Дэвид, двигая лишь одними глазными яблоками, смотрел, как его сажали на унитаз. Потом мужчина вроде бы запустил руку ему в пиджак, чтобы извлечь бумажник. Неужели это было всего лишь ограбление? Случайное ограбление старшего офицера Моссада? Исключено. В следующее мгновение незнакомец схватил Дэвида за волосы и приподнял его упавшую на грудь голову.

– Салям аллейкум, – вполголоса сказал убийца: да пребудет с тобой мир. Значит, он араб? Но ведь нисколько не похож. Вероятно, на лице Дэвида каким‑то образом отразилась испытываемая им глубокая растерянность.

– Ты на самом деле доверял Хассану, еврей? – спросил убийца. Но в его голосе не слышалось ни малейшего удовлетворения. Полностью лишённая эмоциональной окраски речь свидетельствовала только о презрении. В те немногие секунды, что ещё оставались у него, прежде чем мозг умер от нехватки кислорода, Дэвид Гринголд понял, что он попался в одну из самых старых ловушек, какие только знал шпионаж: клюнул на фальшивую приманку. Хассан давал ему ровно столько информации, сколько было нужно, чтобы заинтересовать его, показать кому надо, и выманить туда, где его и убили. До чего же глупая смерть! А потом осталась одна только мысль: Adonai echad[2].

Убийца удостоверился в том, что его руки остались чистыми, и проверил одежду. Но такие удары ножом никогда не вызывают сильного кровотечения. Он положил в карман бумажник убитого и пакет, взятый из тайника, оправил костюм и покинул помещение туалета. Приостановившись у своего стола, он положил двадцать три евро за свой заказ, оставив на чай лишь несколько центов. Но он был уверен, что, если и придёт сюда ещё раз, это случится очень не скоро. После этого он вышел из «Джованни» и пересёк площадь. Заметив по пути магазин «Бриони», он решил, что ему нужно купить новый костюм.

* * *

Штаб‑квартира морской пехоты Соединённых Штатов помещается не в Пентагоне. В крупнейшем административном здании мира нашлось место для армии, военно‑морского флота и военно‑воздушных сил, а вот морская пехота почему‑то не поместилась. Она была вынуждена размещаться в собственном комплексе зданий, расположенном уже за пределами округа Колумбия, в Арлингтоне, Виргиния, на расстоянии четверти мили от Пентагона по Ли‑хайвей, и получившем название «Военно‑морское приложение». Но никто не считал это большой бедой. К морским пехотинцам всегда относились как к каким‑то пасынкам американских вооружённых сил. Формально они являлись подразделением ВМФ, поскольку их первоначальным предназначением было выполнение обязанностей собственных сухопутных сил при флоте. Наличие таких сил избавляло от необходимости перевозить армейских солдат на военных кораблях, что было немаловажно, ибо между армией и флотом никогда не было по‑настоящему хороших отношений.