|
— Нет! Я все-таки заставил ее отвечать на мой движения. Девчонка хрипло стонала. — Он забрал мою тунику, чтобы снять размеры для зимней куртки из меха снежного слина, так? — Да! — выкрикнула она. — Но только на одну минуту! Только на одну минуту! — Дура! — Меня обманули! — А может, ты все-таки работаешь на кюров? — Нет! — заплакала она и попыталась подняться, но я снова вдавил ее плечи в лужу крови. — Даже если ты действительно на них работаешь, красотка, не забывай, что ты моя рабыня. — Да, господин, — простонала она, мотая головой из стороны в сторону. — Туника была у него всего одну минуту. — И ты все время ее видела? — Нет, — ответила девушка. — Он велел подождать в коридоре. Я рассмеялся. — Всего одну минуту, — повторила рабыня. — Этого достаточно, чтобы просунуть тунику между прутьев решетки и прошептать слину, что это его враг. — Прости меня! Я пронзал ее снова и снова, пока она окончательно не обезумела. От некогда цивилизованной девушки не осталось и следа. В луже крови содрогалась от страсти закованная в ошейник рабыня. Я поднялся, а она осталась лежать рядом с разрубленной головой слина. Мои пальцы снова стиснули рукоятку огромного боевого топора Торвальдсленда. Девушка смотрела на меня округлившимися от ужаса глазами. Она инстинктивно подняла одно колено и попыталась прикрыть лицо цепью. — Не убивай меня, господин! — взмолилась она. — Я твоя рабыня. Я поудобнее перехватил топор. Девушка покорно вытянулась на окровавленном полу и положила руки вдоль тела ладонями вверх. Женские ладони очень мягкие и нежные. — Я совсем ничего не знаю про слинов, — сказала она. — Я думала, их используют только при охоте на табуков. «Все равно она не имела права давать кому попало одежду хозяина, — подумал я. Тем более что в доме находился слин». — Значит, он взял мою тунику. Почему ты мне об этом не рассказала? — Он предупредил, что подарок должен быть сюрпризом. Я посмотрел на слина и рассмеялся. — Туника была у него всего одну минуту, — жалобно повторила она. Из холла донесся удар корабельного колокола, затем послышались шаги, и наконец в дверях показался Турнок. — Тебя приглашают в дом Самоса, — объявил он. — Пусть приготовят лодку, — распорядился я. — Слушаюсь, капитан! — откликнулся Турнок и скрылся. Бросив топор, я умылся водой из бурдюка и надел новую тунику. Затем сам завязал сандалии и перебросил через левое плечо перевязь с адмиральским палашом. — Ты не захотел, чтобы я завязала тебе сандалии, — печально произнесла рабыня. — Тебе есть чем заняться, — проворчал я. Девчонка поползла по полу, пытаясь поцеловать мои ноги. — Прости меня, господин! Меня обманули! — В Порт-Каре утро, — напомнил я. Она прижалась лицом к моим стопам. |
