|
Девушка покраснела. — В таком виде ее привезли, — произнес Самос. — Разве что на ней были какие-то варварские наряды. Он махнул стражнику, и тот вывалил из мешка синие джинсы и фланелевую футболку. Не зная, что это ее одежда, я бы посчитал, что эти вещи принадлежали мужчине. Девушка кинулась к своему добру, но стражник упер ей в грудь древко копья. Здесь же находились и простенькие коричневые туфли, тоже мужского фасона, однако слишком маленькие для мужчины. Я взглянул на ее крошечные ступни, полные грудки и стройные ноги. В невольничьей тунике скрыть свой пол гораздо труднее. Рядом с туфлями валялись короткие синие носки. Кажется, девчонка сообразила, что церемониться с ней никто не собирается. — Мое платье очень короткое! — возмущенно произнесла она. — Мне стыдно. — Сейчас на тебе женская одежда, — сказал я. — В отличие от этого. — Я ткнул пальцем в лежащие на полу тряпки. Поверх всей кучи красовались трусики и лифчик. Блондинка густо покраснела. — Верните мне мои вещи. — Вот так она была одета, — повторил Самос, имея в виду ленту. — Давай сюда, — сказал он и протянул руку. Девушка поняла без перевода и выдернула ленту из волос. Я видел, какими глазами смотрел на нее стражник, и улыбнулся. Парню не терпелось загнать ее в клетку для арестованных и там кое-чему поучить. — Подай копье, — приказал Самос стражнику. Он уже объяснил, как следует читать подобные послания. Тем не менее мне было интересно понаблюдать за процессом. Самос намотал ленту на древко копья. Когда готовят послание, отрезок ткани наматывают диагонально на какой-нибудь цилиндрический предмет, вроде маршальского жезла или древка копья. При этом края ленты накладываются друг на друга. Затем пишется сам текст. После того, как ленту смотают, прочесть ничего невозможно, буквы распадаются на отдельные бессмысленные черточки. Получателю необходимо намотать ленту на равный по толщине цилиндрический предмет, и смысл послания восстанавливается. Мало кому придет в голову, что причудливый узор на ремешке или ленточке для волос может содержать важную информацию. Похоже, землянка начала кое-что соображать. — Так это письмо? — спросила она. — Да, — ответил я. — И что в нем говорится? — Тебя это не касается. — Но я хочу знать. — А плетей отведать ты не хочешь? — Не хочу. — Тогда прикуси язык. Девчонка замолчала, но кулачки стиснула. Я прочел послание. «Приветствую тебя, Тэрл Кэбот. Жду на краю света. Зарендаргар. Народный генерал». — Это Безухий, — нахмурился Самос. — Генерал кюров. — Что значит Зарендаргар? — спросил я. — Попытка передать на горианском какое-то кюрское понятие? — Да, — проворчал Самос. — Кюры не люди, а животные. Их звуки не передаются нашим алфавитом. Все равно что записывать звериный рык. У нас и букв-то подходящих нет. — Верните меня на Землю! — требовательно произнесла девушка. — Она еще девственница? — спросил я. — Да, — кивнул Самос. |
