— Нат! Ты слышишь меня? — Я сложила ладони рупором у рта и кричала. — Нат! Ты где? Ответь мне!

Я обежала дерево со всех сторон, глядя вверх сквозь листву. И гут я увидела его, почти на самой вершине.

Нат поднимался очень аккуратно. С одной ветки он осторожно перебирался на другую, повыше. Вершина дерева угрожающе покачивалась.

Я затаила дыхание. Может, это была не самая удачная мысль. Если только представить, что мне самой придется карабкаться вверх, чтобы спасти Ната.

Ствол раскачивался. Туда-сюда. Туда-сюда. Сначала тихо так. Потом быстрее. Маленькие кусочки коры посыпались сверху и по спирали, кружась, падали вниз. Толстые ветви рассекали воздух вперёд-назад, вперед-назад. Каждая ветвь вдруг стала гнуться посередине. В тех самых узлах.

Я не отрывала глаз от них. Что-то они мне напоминали. Что-то очень знакомое. Руки, вдруг осенило меня. Эти расширения-узлы были как локти. А ветви — как большие руки, тянущиеся…

Я закрыла и открыла глаза. Мне это мерещится? Ветви тянулись. Действительно тянулись. За Натом.

— Нат! — завопила я.

Я видела, как высоко-высоко он схватился за не очень крепкую на вид ветку

— Нат! — Я как угорелая носилась вокруг де-рева, стуча кулаком по стволу. — Нат! Спускайся, — вопила я что было силы. — Спускайся скорее! Дерево живое!

16

Нат смотрел на меня с самой вершины дерева.

— Ты чего? — крикнул он.

— Спускайся! — драла я глотку. — Ветви…

Но было поздно.

Верхние ветки схватили брата и крепко прижали его руки к бокам. Я видела, как он растерялся от неожиданности и застыл.

Другие ветки, словно плети, секли его по всему телу.

— Джингер! — издал он вопль отчаяния. — Помоги!

Что я могла поделать? Я с ужасом наблюдала, как две ветви, что пониже, потянулись за На гом, а верхние передали им его словно с рук на руки.

«Этого быть не может, — говорила я себе. — Этого просто не может быть. Это уму непостижимо!»

Ногами брат яростно колотил по стволу.

— Отпусти! Отпусти!

А ветви хлестали и хлестали его. Одни крепко держали, другие пороли его почем зря. Потом передавали Ната вниз, с яруса на ярус, к центру дерева. Там ветви были самые толстые. Там руки дерева были самые сильные.

Нат кричал изо всех сил. Он колотил ногами. Тогда ветви обхватили его ноги, и каждая яростно хлестала его. Даже самые тоненькие, если не могли дотянуться, пытались хотя бы ударить его, как прутом.

Я в бессилии наблюдала, как самые толстые ветви-руки толкают Ната в центр дерева, в дупло.

Нат исчез.

— Помоги! — донесся до меня его голос. — Джингер! Оно заглатывает меня!

Надо было что-то делать. Как-то спасать брата. Вырвать его из лап живого дерева. Но как? Мы только что избавились от змей. Надо попробовать спастись и от ветвей. Вот если…

Идея! Меня прямо осенило! Ах, если бы это подействовало.

«Ведь если дерево живое, у него должны быть и чувства, — размышляла я. — А раз у него есть чувства, оно, вероятно, боится щекотки — как змеи!»

— Помоги, Джингер! — Крик Ната становился все тише.

Времени у меня немного, я понимала это.

Когда я подошла вплотную к дереву, нижняя ветка согнулась и хлестнула меня. Я отпрыгнула и обежала дерево, проскочив под большой веткой, готовой мне врезать.

Я приникла к стволу и стала поглаживать грубую кору. Я щекотала ствол сначала одной рукой, потом обеими. Почудилось мне или дрожь действительно пробежала по стволу?

«Пожалуйста, — умоляла я.