-  Мои источники информации - это мои, а твой источник - это я.

    Стоич вздохнул:

    -  Вот что я тебе скажу, Пит. Возьмут нас в конце концов за жопу, поставят лицом к стене и поимеют в одно место. Впрочем, тебе не привыкать, но мне-то каково! - Он смачно загоготал, веселясь собственной пошлой остроте.

    -  Стало быть, ты отказываешься от дальнейшего сотрудничества?

    Похоже, Антон ни на шутку испугался такой перспективы. Он даже привстал и протестующе замахал руками.

    -  Ни в коем случае, дружище. Ты не только растлитель малолетних мальчиков, но и совратитель взрослых, вполне гетеросексуальных брокеров.

    -  Рад это слышать, - и я кокетливо подмигнул ему.

    Стоича, примерного семьянина, отца троих детей, передёрнуло.

    -  Ты хищник, Пит, кровопийца. Твои сведения - как наркотик. Я уже прочно сел на иглу, и теперь, когда подолгу не вижу твою мерзкую рожу, у меня начинается ломка.

    Я хмыкнул. Весьма своеобразный комплимент - но вполне в духе наших отношений с Антоном Стоичем.

    -  Вот и ладненько, - произнёс я с довольным видом. - Кстати, ты продолжаешь скупать акции «Итальянских Астролиний»?

    -  Естественно. Всё идёт как по маслу.

    -  И никаких подозрений?

    -  Никаких. Я бы почуял неладное. Ты был прав - этот Макартур оказал нам неоценимую услугу. Рынок до сих пор лихорадит. Все продают, все покупают - в такой неразберихе работать одно удовольствие.

    -  Значит, договорились?

    -  Договорились. Я продаю ньюалабамские доллары, а затем жду обвала. Надеюсь, он произойдёт.

    -  Не сомневайся, - ответил я и, попрощавшись, прервал связь.

    С чувством глубокого удовлетворения и с изрядной долей отвращения я вытер с губ помаду и снова поглядел в зеркало. Стоич прав - мерзкая рожа. Педик поганый. Как мне надоела эта игра!

    Я вернул свой естественный облик и облегчённо вздохнул. В сущности, Кевин Макартур парень что надо… правда, живёт он во лжи. Много фальши, притворства, лицемерия - сколько так может продолжаться? Последние четырнадцать лет я веду не двойную и даже не тройную жизнь, а N-ную, где N - целочисленная переменная, которая варьируется в довольно широких пределах.

    Перед следующим сеансом связи я позволил себе расслабиться. На этот раз мне не нужно притворяться, не нужно играть, а нужно просто быть самим собой. Собой изначальным - тем, кем я есть от рождения. То бишь Кевином из Авалона, сыном Артура и Даны.

    Я набрал с клавиатуры имя «Малкольм» и нажал клавишу ввода. Внутри голокуба заклубился густой молочно-белый туман. Это явление поставило бы в тупик любого специалиста по оптоэлектронике. Терминал жалобно заскулил, не в силах понять, что происходит, его процессор тщетно пытался восстановить контроль над вышедшей из повиновения видеосистемой. Чтобы успокоить его, я варварски надавил кнопку сброса. Привычный к таким штучкам покетбук, воспользовавшись моментом, полностью перехватил управление стереомонитором. После перезагрузки терминал оказался в подчинённом режиме и больше не стал протестовать.

    -  Это ты, Кевин? - раздался вопрос из тумана.

    -  Да, я. По крайне мере, мне так кажется.

    -  Судя по всему, это ты, - подтвердил мой собеседник. - Подожди, сейчас я перейду в другую комнату. Здесь слишком много народу.