Гринберг выдавил из себя смешок.

– Шеф, – медленно произнес он, – не означает ли это, что мы напрашиваемся на неприятности? Или они вовсе не такие могущественные? Если нам придется мериться с ними силами, сумеем ли мы победить?

– Очень сомневаюсь в этом, но в наших руках мальчик Стюарт – и это козырная карта.

– Надеюсь, что так оно и есть. Я, конечно, не собираюсь оспаривать ваш опыт, но риск слишком велик. Может, стоит сообщить об этом людям?

– Да. Но мы не будем сообщать.

– По-прежнему продолжаем всё скрывать?

– Сергей, – сказал он медленно, – с тех пор, как первая ракета достигла Луны, наше общество непрерывно находится в состоянии кризиса. Три столетия ученые, инженеры и исследователи постоянно осваивают новые районы космоса, обнаруживают новые опасности, попадают в новые ситуации. И каждый раз политикам приходится буквально склеивать из кусков разрушенное, преодолевая те же трудности, что и жонглер, работающий со слишком большим количеством предметов. Это неизбежно. Но каким-то образом нам удавалось сохранить республиканскую форму правления и поддерживать демократию. Мы можем гордиться этим. Но существующая сейчас демократия – не настоящая, и таковой быть не может. Мне кажется, наш долг состоит в том, чтобы поддерживать, это общество в состоянии равновесия, пока оно не приспособится к этому чуждому и ужасающему миру. Конечно, приятно было бы обсуждать каждую проблему, решать спорные вопросы голосованием и во всех делах отдавать приоритет коллективному мнению большинства. Но очень редко удается добиваться результата таким простым способом. Гораздо чаще, когда возникает опасная ситуация и решается вопрос жизни или смерти, мы уподобляемся лоцману на корабле. Разве может лоцман в это время вступать в дискуссию с пассажирами? Или же его задача состоит в том, чтобы, используя все свое умение и опыт, безопасно доставить их домой?

– В вашем изложении все выглядит убедительно, шеф, но у меня есть сомнения в том, что вы правы.

– У меня тоже есть сомнения, – ответил мистер Кику. – Я хочу созвать конференцию с участием хроший на завтрашнее утро.

– Замечательно, сейчас скажу об этом Фтаемлу. За одну ночь они вряд ли что-либо предпримут.

– Но поскольку они все-таки беспокоятся и планируют, что им делать, то мы отложим это еще на день день и заставим их беспокоиться еще больше. – Кику задумался. – Передайте, чтобы доктор Фтаемл сказал им следующее: «Наши обычаи требуют, чтобы та сторона, которая больше заинтересована в переговорах, перед их началом прислала подарки, поэтому они должны нам их прислать. Передайте ему, что ценность подарков показывает серьезность намерений договаривающейся стороны. Слишком бедный подарок может оказать неблагоприятное воздействие на исход дела.

Гринберг снова ухмыльнулся.

– Очевидно, вы задумали какой-нибудь фокус, но я его не понимаю. Фтаемл знает, что наши обычаи вовсе не требуют всего этого.

– Можешь ли ты убедить его, что это один из существующих обычаев, с которым он просто еще не сталкивался? Или лучше рассказать ему обо всем откровенно? Я вижу в нем какое-то противоречие. Он лоялен к своим клиентам, но его симпатии – на нашей стороне.

– Лучше с ним не играть. Но убедить раргилианина лгать, когда он выступает в качестве профессионального переводчика… Я сомневаюсь, что он сможет это сделать.

– Все это нужно подать таким образом, чтобы оно не выглядело как ложь. Скажите ему, что это очень старый обычай, – и это действительно правда, – и что мы пользуемся этим обычаев только в том случае, когда обстоятельства достаточно серьезны, – а сейчас это на самом деле имеет место. Дайте ему какое-нибудь подтверждение, предоставьте возможность понять вашу цель и добейтесь, чтобы перевод был такой, какой нам нужен.