– Я… не знаю, что сказать…

 – Помнишь,- Палпатин отодвинулся, чтобы удобнее сесть в кресле,- как ты маленьким мальчиком впервые прилетел на эту планету, а я постарался обучить тебя политическим маневрам?

 Анакин слабо улыбнулся.

 – Помню, что уроки меня не интересовали.

 – Любой урок, насколько припоминаю. Но жаль, тебе следовало больше обращать на них внимания. Понимать политиков - значит понимать основы природы думающих существ. И вспомни сейчас самый первый урок. Тот, кто приобрел власть, боится ее потерять.

 – Свои силы джедаи используют во благо,- чересчур твердо отозвался Скайуокер.

 – Благо - это всего лишь точка зрения, Анакин. И джедайская концепция добра не единственная. Возьмем, к примеру, ситхов, Повелителей тьмы. Из того, что я читал про них, я вынес заключение, что ситхи верили в справедливость и безопасность не меньше джедаев…

 – Джедаи верят в справедливость и мир.

 – В беспокойные времена разве есть разница? - мягко спросил Палпатин.Джедаи проделали звездную работу по поддержанию мира в Галактике, согласись. Но кто сказал, что ситхи не справились бы лучше?

 – Этот спор не из тех, которые стоит вести с Советом… Если вы понимаете, о чем я говорю,- отозвался Анакин с недоверчивой улыбкой.

 – О да. Потому что ситхи - угроза власти джедаев. Урок номер один.

 Анакин замотал головой.

 – Потому что ситхи - зло.

 – С точки зрения джедаев, несомненно,- уступил Палпатин. - Зло - ярлык, который мы клеим на то, что угрожает нам, верно? И все же ситхи и джедаи сходны почти в каждой детали, включая поиск величайшей власти.

 – Джедаи ищут величайшего понимания,- возразил Анакин.- Более глубокого понимания Силы…

 – Которое даст им больше могущества, верно?

 – Ну… да,- Анакин засмеялся.- Не следовало мне спорить с политиком.

 – Мы не спорим, Анакин. Мы просто беседуем,- Палпатин поерзал, устраиваясь еще удобнее.- Наверное, настоящее различие между джедаями и ситхами лежит только в векторе внимания. Джедаи набирают мощь через понимание, а ситхи набирают понимание через мощь. Вот почему ситхи всегда будут могущественнее джедаев. Джедаи так боятся темной стороны, что отрезают себя от важнейшего аспекта жизни: страсти. Любого рода. Они даже не позволяют себе любить.

 Кроме меня, подумал Анакин. Но я ведь никогда не был идеальным джедаем.

 – Ситхи не боятся темной стороны. Ситхам неведом страх. Они приемлют весь спектр опыта от высот трансцендентного наслаждения до глубин ненависти и отчаяния. Эмоции не даны нам понапрасну, Анакин. Вот почему ситхи более могущественны: они не боятся чувствовать.

 – Ситхи полагаются на страсть к силе,- произнес Анакин,- но когда страсть иссякнет, что останется?

 – Может быть, ничего. Может быть, много. Может быть, она не иссякнет никогда. Кто знает?

 – Они думают про себя, только о себе.

 – А джедаи? Нет?

 – Джедаи самоотверженны… мы отвергаем себя, стираем, чтобы присоединиться к течению Великой силы. Мы можем заботиться только о других…

 Палпатин вновь подарил собеседнику мудрую улыбку.

 – Или вас так учат думать. Я слышу голос Оби-Вана Кеноби в твоих ответах, Анакин. А что думаешь ты сам?

 Скайуокер внезапно обнаружил, что балет неизмеримо интереснее, чем лицо канцлера.

 – Я… уже не знаю…

 – Сказано, что если возможно постичь песчинку - понять всю ее суть,- то тем самым можно постичь и вселенную.