\ | / \ | / \ | /

\ | / \ | / \ | /

– – Б р а т ь я – и – с е с т р ы ‑

/ | \ / | \ / | \

/ | \ / | \ / | \

\ | / | | \ | /

\ | / \ | / \ | / \ | /

– – у з р е л и – л и – в ы – С в е т ? ‑

/ | \ / | \ / | \ / | \

/ | \ | | / | \

Пейдж сражался с пузырями, беспомощно размахивая руками, в то время как Энн, откинувшись назад на сидение Кэдди, следила за ним с улыбкой пренебрежительного веселья. В последнем пузыре не оказалось никаких слов, только сумасшедшая доза духов. В независимости от желания девушки ее улыбка стала слегка глубже. Духи, в добавок к тому, что оказывали сильное эйфорическое воздействие, оказались еще и легким афродизиаком. [афродизиак – средство для повышения половой возбудимости человека; в древности считалось, что подобным свойствами обладают некоторые продукты питания, наряду с благовониями; сейчас существует целый набор как косметических, так и фармакологических средств этой категории] Совершенно очевидно, что в этом году, Правоверные приготовились использовать все средства, которые были в их распоряжении.

Водитель попытался бросить кэдди вперед. И затем, прежде чем Пейдж успел понять происходящее, машина остановилась, дверь у руля распахнулась и четыре паучьи руки, с многочисленными суставами, аккуратно вытащили водителя с его сидения и поставили его на колени на асфальте.

"ПОЗОР! ПОЗОР! – прогремел робот. "ТВОИ ГРЕХИ НАСТИГЛИ ТЕБЯ! ПОКАЙСЯ И ИЩИ ПРОЩЕНИЯ!

Тонкий стеклянный шарик с каким‑то газом, очевидно наркосинтетиком, разбился позади машины и не только шофер‑неудачник, но и также часть толпы, начавшей собираться вокруг него – в большинстве своем это были женщины – начала конвульсивно всхлипывать.

«ПОКАЙСЯ!» нудил робот, над вплетающимся хором «Ах‑ах‑ах‑ах…» поющем где‑то в теплом вечернем воздухе. «ПОКАЙСЯ, ИБО НАСТАЛО ВРЕМЯ!»

Пейдж пораженный тем, что задыхается от бессмысленной, тоскливой жалости к самому себе, выскочил из кэдди в поисках кому бы сломать хоть один нос. Но в поле зрения не оказалось ни одного Правоверного. Члены ордена, каждый из которых обязан распространять доброе слово какими угодно средствами, казавшимися им достаточными, уже многие годы как научились тому, что проповедничество весьма частенько возмущало и где только возможно, заменили «личное» проповедование технологией.

Их машины также оказались принуждены учиться. Робот, обслуживавший данный участок, начал улепетывать, как только Пейдж двинулся в его сторону. Совершенно очевидно, что и это создание обучили тому, чтобы не допустить своего разрушения.

Спасенный водитель кэдди возмущенно высморкался и снова завел машину. Бессловесный хор, со своими вечными воздыханиями из композиций Дмитрия Темкина, постепенно стих позади, и голос проповедника‑непрофессионала снова громом прокатился над ними, перекрывая стихающую характерную музыку.

– Говорю я вам, – громкоговорящая система елейно стонала, словно леди‑гиппопотам, читающая А.Е.Хаусманна. – Говорю я вам – мир, и те создания, что есть мир, идут к концу и конец сей близок. В своей высокомерной гордыне, человек даже звезды мечтает сорвать с их предначертанных путей, но звезды не принадлежат человеку, и будет он раскаиваться в этот день. О, суета сует, все суть суета (Псалом V: 196). Даже на могущественном Юпитере человек осмелился воздвигнуть великий Мост, как когда‑то в Вавилоне он попытался построить башню, достигающую небес. Но и это – суета, ибо есть порочная гордыня и неповиновение, и тоже принесет беды человеку. Отвергните суету свою, говорю я вам – отвергните! (Эзра LXXXI: 99). Пусть настанет конец гордыне и тогда придет мир.