К примеру, где‑то в архивах ФБР имелась пленка с записью беседы между Вэгонером и руководителем группы этих четырех людей, в офисе сенатора, в тот день, когда наступил прорыв. Этот человек сказал, не только Вэгонеру, но и внимательным микрофонам ФБР, которые ни одни сенатор не осмелился бы найти и заглушить:

– Это похоже на настоящую линию, Блисс. По Объекту Г. (Кое‑что о гравитации, шеф).

– Придерживайся сути. (Напоминание: излагай все на излишне изощренном техническом уровне для постороннего слушателя – если тебе ПРИХОДИТСЯ говорить об этом здесь, где полно подслушивающих жучков).

– Хорошо. Речь идет об уравнениях Блэкетта. Это о возможной связи между спином электрона и магнитным моментом. Как мне помнится, Дирак тоже вел кое‑какие работы по этой теме. Г имеется в уравнении, и одной простой манипуляцией его можно изолировать по одну сторону знака равенства, а другие элементы – по другую. (На этот раз никаких разговоров о ненормальных идеях. Этим интересовались настоящие ученые. Есть и соответствующие вычисления.)

– Статус? (А почему же тогда не были предприняты шаги в этом направлении?)

– Оригинальное уравнение примерно соответствует статусу семь, но никто еще не обнаружил возможности проверить опытным испытанием. Разработанное уравнение называется Производной Локке. И наши парни считают, что небольшой пространственный анализ докажет его ошибочность. Тем не менее, это уже ЕСТЬ предмет для проверки, если мы захотим выложить на него денежки. В то время, как оригинальная формула Блэкетта таковой не является. (Никто еще не уверен в том, что она реально означает. Может быть и ничего. Но если мы попытаемся попробовать, все это будет стоить чертовски дорого.)

– У нас есть возможности? (И сколь много?)

– Только в зародыше. (Примерно четыре миллиарда долларов, Блисс.)

– Консервативно? (Так много?)

– Именно так. Снова вопрос напряженности поля. (Это всего‑лишь прикидка на перспективу, для единственной, что‑то значащей проблемы, если вы хотите работать с гравитацией. В независимости от того, думаете ли вы о ней, как Ньютон – о силе, или как Фарадей – о поле, или как Эйнштейн – о состоянии пространства. Она столь слаба, что хотя и являлась сопутствующей каждой частице материи во вселенной, каковы бы малы они не были, с ней нельзя было работать в лаборатории. Две намагниченных иголки могут устремиться друг к другу на расстоянии не меньшем, чем целый дюйм. То же касалось и двух зернышек, столь малых, как горох, если они несли на себе разнополярные электрические заряды. Два керамических магнита, размерами не больше желудей, могли было зарядить столь сильно, что их просто невозможно вручную свести вместе друг с другом противоположными полюсами. А если бы они были направлены разноименными полюсами друг к другу, взрослый человек не смог бы их удержать от слипания. Две металлически сферы любого размера, несущие разнополярные электрические разряды, пропускали меж собой сильный разряд даже сквозь воздух‑изолятор, если не было никакого иного способа нейтрализовать друг друга.)

(Но гравитация – по теории – одного рода с электричеством и магнетизмом. Ее нельзя подвести к какому‑то предмету. Она не производит никаких разрядов. Не существует такой вещи, как изоляция против нее – диагравитация. Она остается за пределами возможности обнаружения, как сила взаимодействия между телами столь малыми, как горох или желуди. У двух предметов из свинца и величиной с небоскреб ушли бы века на преодоление дистанции в один фут до общего места, даже если меж ними не существовало бы иной силы, кроме взаимного притяжения. Даже любовь действует быстрее. Каменный шар диаметром в семь тысяч километров – Земля – имеет слишком слабое поле тяготения, чтобы не позволить человеку подпрыгнуть, более чем в четыре раза превысив свой собственный рост.