– Когда я впервые увидел тебя? – переспросил Чиун и фыркнул. Он подумал, хотя и не сказал этого Римо, что глупость белого человека могла поистине рассмешить весь мир. – Если ты думаешь, что способ определения личности по отпечаткам пальцев изобрели на Западе, то сильно ошибаешься. Этот способ был известен нам за тысячи лет до вас. Но если отпечатки пальцев, о которых ты толкуешь, имеют такое значение, то где они сейчас?

– Отпечатки умерших людей отправляются в специальное досье.

– Почему же они просто не поместили твои отпечатки в это досье вместо того, чтобы чуть не уморить тебя на электрическом стуле?

– Потому что многие хорошо знали меня. И нужно было создать человека, которого не существует, для несуществующей организации.

– Ага, – сказал Чиун и сложил пальцы с длинными ногтями в нечто вроде купола католической церкви. – Теперь я понимаю. Конечно. Это же так просто. Давай сегодня закажем сладкий соус к рису. Ты не против?

– Мне кажется, папочка, ты меня не понял.

– Нет, ты изложил все очень ясно, сын мой. Они убили тебя, чтобы тебя не стало, и ты смог бы работать для организации, которой не существует, и все это ради того, чтобы оберегать документ, который не работает. Да будет прославлена мудрость западного мира!

– Ладно, так или иначе, дело пошло прахом. Именно это я и хотел сказать тебе. Я ошибся. Давай работать на шаха Ирана или на русских, на кого угодно, кому ты пожелаешь предложить наши услуги. Я сыт по горло Смитом и всей этой глупой затеей.

– Сын мой, ты меня удивляешь, – сказал Чиун; голос его зазвенел от радости. – После десяти лет ошибок ты наконец принял мудрое решение. И ты недоволен.

– Конечно. Я зря потерял целых десять лет.

– Ну, теперь ты перестал зря терять время и никогда не пожалеешь об этом. На Востоке умеют ценить профессиональных убийц. Ах, какая радостная весть!

Чиун предложил Римо доверить ему, самому Мастеру Синанджу, сообщить императору Смиту об окончании их службы. Закончить службу хорошо так же важно, как хорошо начать ее, и Римо будет полезно понаблюдать за своим наставником, чтобы знать, как именно следует расставаться с императорами. Императоры нелегко расстаются с главной опорой своих империй, которой, как свидетельствует вся история человечества, всегда были наемные убийцы.

Примерно через пять минут в их дверь постучался Смит. Выражение его обычно замкнутого лица свидетельствовало о надвигающейся истерике. Его тонкие розовые губы дергались, как конус на мачте метеостанции в бурю. Голубые глаза почти выкатились из орбит. Он уронил портфель на спальный матрац Чиуна.

– Приветствуем вас, император Смит, – сказал Чиун, почтительно кланяясь.

– Боже мой, – едва вымолвил Смит. – Боже мой, Римо, там, в коридоре женщина... Вся наша маскировка... Она раскрыта каким то журналом. Все дело провалено. Все, все... Она прочла обо мне в журнале. Брюнетка. Лет двадцати с небольшим. Узнала меня... В журнале... Наша секретность!..

– Тогда, видимо, пора закрывать лавочку, Смитти, – сказал Римо, вытаскивая стул из кучи мебели у стены и с облегчением опускаясь на него.

Прозвучавшая в его словах радость разом сняла возбуждение Смита. Его глаза подозрительно сузились. Он подобрал с пола портфель. И полностью овладел собой.

– Вы видели эту молодую женщину там, в коридоре?

– Между прочим, да. Видел, – ответил Римо.

– Понятно, – сказал Смит совершенно ровным бесцветным голосом. – После стольких лет и стольких усилий... После стольких лет строжайшего соблюдения секретности, прекращения всех личных связей, чтобы обеспечить нашу безопасность, вы, шутки ради, – если только это можно назвать шуткой, – выбалтываете все наши секреты.