По Дерриде, Гуссерль видел в геометрии со­вершенное знание, которое существовало в цар­стве вечной истины. Знание это являлось бес­спорным и оставалось истинным вне зависимос­ти от восприятия или интуиции человека. По мнению Дерриды, никакой акт интуиции, якобы имевший место в доисторическое время, не име­ет отношения к дальнейшему историческому вос­приятию геометрии как парадигмы всей научной и философской истины — истины идеальной, бесспорной и не нуждающейся в доказательствах. Деррида решился это опровергнуть. Даже если базовые концепты подобного истинного знания были интуитивно осознаны в какой-то истори­ческий (или доисторический) момент времени, сама истина никак не зависела от жизненного опыта. Согласно Гуссерлю, она всегда существо­вала «где-то там» в ожидании своего открытия человеком. Значит, эта истина никак не могла основываться на жизненном опыте человека. Она не была проинтуирована сознанием, а ведь имен­но акт интуиции является необходимым услови­ем всякого познания, согласно феноменологии. В самой сердцевине философского аргумента, как выяснилось, лежит апория. Следовательно, и само наше понятие знания содержит логическое про­тиворечие. Либо наше знание основано на инту­иции, либо нет, и то и другое одновременно не­возможно. А откуда нам знать, что геометрия находится «где-то там» в ожидании открытия?

   А почему мы воспринимаем знание о геометрии как истинное? Наверняка потому, что применя­ем к нему логические операции, а не потому, что дсознаем интуитивно? Возможно, геометрия и яв­ляется логической внутренне непротиворечивой системой, но откуда мы можем интуитивно по­лучить это знание? Наше сознание является ис­точником всех наших знаний, но что в нем дает нам возможность понять геометрические истины?

     Эти вопросы могут показаться мелочными придирками, однако с их помощью можно выве­сти заключения, способные подорвать все здание западной философии и научного знания, на ней основанного. Похожие вопросы задавал йХайдег-гер, и ему удалось выяснить, что в основе всей структуры нашего знания лежит одна скрытая произвольная предпосылка. И предпосылка эта не имеет никакого отношения к индивидуальной интуиции, напротив, она чисто метафизическо­го свойства, то есть находится за пределами на­шего материального мира. Она не выводится ни из какого человеческого опыта. Хайдеггеру уда­лось доказать, что сама идея западной философии и сопутствующего ей научного знания опирается на представление о том, что каким-то образом можно и должно найти абсолютную истину. Ис­тина принадлежит некоему царству Абсолюта, где нет места относительному. И то самое «где-то там», местонахождение геометрии, было частью царства абсолютной истины, или «присутствия». Это также являлось гарантом истинности исти­ны. Истина доказывалась самим своим присут­ствием. Она существовала (иначе бы она называ­лась отсутствием). Присутствие было абсолют­ным и гарантировало абсолютность истины. Персонификацией такого существующего при­сутствия могло быть лишь нечто, знающее обо всем и Об истинности всего, в том числе и о себе. В этом и заключается смысл его истинности. Га­рантом истинности всех вещей и является совпа­дение в этом нечто существования и знания.

     Деррида же доказал, что это присутствие, га-рантистины, вскрывает еще одну an орию. Философ –екая идея истины, основанной исключительно на интуиции, оказывается несостоятельной из-за сво­их же внутренних противоречий. Единственным гарантом абсолютной истины является царство Аб­солюта или присутствие Абсолюта. Любая конечная истина низшего порядка неизбежно будет от­носительной. Но конечный интеллект, ограничен­ный рамками своей интуиции, не имеет возможно­сти узнать, в какой степени истинность познанно­го интуитивно соответствует настоящей истине.