В 1940 году Вторая мировая война пришла и в Алжир, Дерриде было тогда 10 лет. И хотя на территории страны не прогремело ни одной бит­вы и ни один немецкий солдат так и не ступил на ее землю, отравляющее дыхание войны не обо­шло стороной жителей этой французской коло­нии, ставшей частью нацистской империи. Луч­ше всего описать господствующую тогда атмос­феру удалось опять-таки Камю в другом его романе «Чума». Франция была повержена, и французская колония Алжир перешла под управление коллаборационистского режима Петэ-на. В 1942 году в согласии с нацистской линией были приняты законы о расовой чистоте, выпус­тившие на волю дремавшие до тех пор латентные антисемитские настроения среди европейского населения колонии. Один учитель сообщил Дер-риде, что «французская культура создавалась не для маленьких евреев». Обыкновенно почетная обязанность поднимать по утрам над школой французский флаг предоставлялась лучшему уче­нику в классе, но из-за Дерриды это пришлось поручить ученику номер два. Для приема в лицей (старшие классы средней школы) была введена система квот, по которой количество учащихся евреев не должно было превышать 14%. Дирек­тор школы, где учился Деррида, по собственной инициативе уменьшил эту квоту до 7%, и Дерри­да был исключен. Это в школе, на улице же дело могло дойти до прямых оскорблений и даже на­силия.

     Можно только догадываться, какое впечатле­ние все это могло произвести на исключительно одаренного и чувствительного мальчика. Также можно понять, почему, будучи уже взрослым человеком, Деррида всячески открещивался от попы­ток проследить влияние этого раннего опыта на его дальнейшую мыслительную деятельность. В конце концов, он поставил себе целью исследовать фило­софию , а не самого себя. Он последовательно избе­гал сообщать о себе сведения личного характера, которые помогли бы установить причинно-след­ственную связь между его биографией и творче­ством. И он имел на это право какчеловек, выжив­ший несмотря ни на что и сумевший создать свою философию вопреки всем попыткам саботировать его интеллектуальную и общественную жизнь.

       Какое-то время подросток Жак не получал вообще никакого образования. Его записали в неофициальный еврейский лицей, но он тайком прогуливал большую часть занятий. Он понимал, что как еврей он «принадлежит» иудаизму, но в то же время по своему воспитанию являлся асси­милированным членом европейского общества, которое теперь от него отвернулось. Этот ранний болезненный опыт сделал Дерриду противником расизма в любых его проявлениях. Однако, по словам коллеги Джеффри Беннингтона, Деррида «не терпел любого отождествления со стадом, как и требований обозначить свою принадлежность к какой бы то ни было группе вообще, даже если они исходили от евреев».