Таким образом, любой, кто захочет рассмот­реть теории Дерриды с точки .зрения простого здравого смысла, сразу же окажется в очень не­удобном положении. Мало того, подобный под­ход идет вразрез с духом и буквой всего творче­ства исследуемого. Поэтому я честно хочу предуп­редить читателей, что предпринятые в данной книге попытки разъяснить биографию и творче­ство Дерриды были бы заклеймены философом как непродуктивные и безнадежно предвзятые. Зато он непременно одобрил бы юмор. Деррида сам большой поклонник юмора, шутки и игры слов. Хотя и тут не все слава богу — юмор Дерри­ды довольно специфический, это юмор француз­ского интеллектуала. Он уходит корнями в модер­нистскую традицию, характерную для искусства и мысли континентальной Европы, которая из­вестна под названием «теории абсурдного». По­пав в абсурдную ситуацию, невинные обыватели, не посвященные в круг французских интеллек­туалов, скорее всего начнут смеяться. Наивность их заслуживает сожаления, ибо абсурд — это яв­ление в высшей степени серьезное. Тоже самое и с юмором Дерриды. Он — дело серьезное. Он не смешон (кроме как для французских интеллек­туалов). Да он и не должен вызывать смех. Хотя Деррида и еврей, как Вуди Аллен, при всем жела­нии нельзя найти ничего общего в их юморе. А кому из них — манхэттенскому ипохондрику или великому парижскому интеллектуалу — луч­ше удалось объяснить изменчивую человеческую природу, это уже другой вопрос.

     Жизнь и труды Дерриды

     Основой «философии деконструкции» Дер­риды является следующее утверждение: «Нет ни­чего, кроме текста». Тем не менее тот факт, что Жак Деррида родился в Алжире в 1930 году, не­подвластен какой бы то ни было деконструкции, •в какую текстуальную форму его ни облекай.

     Родители Дерриды были «ассимилированны­ми» евреями и принадлежали к кругу мелкой бур­жуазии, будучи таким образом одновременно и членами французского колониального класса, и изгоями внутри него. Деррида рос в столице, при­морском городе Алжире. Жизнь европейцев здесь протекала в приятной бесцельности по средизем­номорскому обычаю — между работой, кафе и пляжем. Алжирский вариант бесподобно описан в романе «Посторонний» французского писателя Альбера Камю, который сам вырос в Алжире. Деррида жил на улице Св. Августина. Этот факт позднее сыграл важную, хотя и не совсем понят­ную роль при написании Деррид ой в 1991 году ав­тобиографии. Он назвал ее «Циркумфессия», на­мекая на две важнейшие темы сочинения — об­резание (circumcision) и исповедь (confession). Тем не менее по прочтении работы ни то, ни другое яснее для нас не становится. В одном месте Дер-рида пишет, явно имея в виду себя: «Лира в од­ной руке, нож в другой — он осуществляет свое собственное обрезание». Но уже через несколько страниц мы находим следующее заявление: «Об­резание — вот та угроза, что заставляет меня пи-"сать». С исповедью все также туманно.