Деррида с этим не согласился. Он пришел к выводу, что Декарта подвел используемый им язык. Философ был просто не в состоянии «вый­ти» за рамки языка, которым мыслил, языка со всеми его скрытыми предпосылками и структу­рой, ограничивающей и искажающей мысль. Сама динамика и способность к развитию языка в значительно большей мере способны завести мысль на ложный путь, нежели ошибки чувствен­ного восприятия. Противоречия «…заложены не­посредственно в сущности и идее языка, языка в самом широком смысле слова».. Например, толь­ко грамматика и не что иное заставила Декарта прийти к выводу: «Я мыслю, следовательно, я су­ществую». Как доказал впоследствии Юм, един­ственное, в чем мог быть уверен Декарт, — это в параллелизме явлений мышления и существова-

     31

     ния, что совсем не подразумевает идентичности этих явлений или какой-либо причинно-след­ственной связи {следовательно, я существую) между ними. Может быть, подобный ход мыслей (я мыслю — я существую) и есть выражение опы­та существования, ведь как указал позже Хайдег-гер, наше изначальное ощущение «бытия-в-мире» какраз является той самой интуицией, ко­торая согласно феноменологии пребывает за пределами понимания разума и науки.

     В другом классическом труде данного пери­ода «О грамматологии» (1967) Деррида разраба­тывает понятия, ставшие впоследствии осново­полагающими для его критической мысли. Важ­нейшим из них, в особенности в том, что касается атак на философию, стало понятие неразреши­мости. Одним из наиболее глубоко укорененных скрытых смыслов западной философии является базовое правило логики, часто именуемое зако­ном исключения третьего. Это правило — своего рода ключ к понятию идентичности, и в первой своей формулировке, данной Аристотелем, зву­чит так: «Между утверждением и отрицанием тре­тьего быть не может». Другими словами, выска-

     32

     зывание может быть либо истинным, либо лож­ным, оно не может быть ни тем, ни другим, или же и тем, и другим одновременно. Исключения из этого правила были замечены задолго до Дер­риды. Например, предложение «это высказыва­ние является ложным» является логически про­тиворечивым при соблюдении всех формальных условий. Предложение «Он неуклюже улыбнул­ся» можно толковать и как лишенное смысла (вследствие неправильного приложения катего­рий), и как обладающее метафорическим, поэти­ческим смыслом (описание улыбки пухлого мла­денца). Вообще все поэтические высказывания, да и образы искусства в целом, противоречат пра­вилу исключения третьего. Возьмем, к примеру, знаменитое шекспировское: «Весь мир — театр / все люди в нем актеры». Разумеется, мир не пред­ставляет собой деревянную сцену, вокруг которой сидят зрители, но в определенном метафоричес­ком смысле мы играем в жизни, подобно тому как актеры играют роли в театре. Образ, как и карти­на, в одно и то же время и не является, и является тем, что изображает. Помимо этого существуют еще метафизические высказывания, которые не-

     33

     возможно проверить («за пределами нашей Все­ленной находится вечность»); другие высказыва­ния могут быть правильными с точки зрения грамматики, но лишенными всякого смысла («Собирались северные столы сурово снять сто­пы со стены»).