– Глупцы, – говорил он им, проходя на расстоянии вытянутой руки от Хэла. – Ох, и еще раз глупцы! Неужели вы думали, что на меня может произвести впечатление тот жалкий сброд, который вы подобрали на улицах, и что меня, как какого‑нибудь примитивного диктатора, могут позабавить государственные казни или публично проводимые пытки? Подобные затеи приводят лишь к потерям энергии. Сейчас я покажу вам, как делаются серьезные дела. Приведите их всех сюда. – Охранники, услышавшие его слова, уже бросились выполнять приказание, прежде чем один из сопровождающих Блейза обернулся и махнул рукой капитану. Всех заключенных привели в комнату и поставили в три ряда лицом к помосту, где двое спутников Блейза теперь стояли позади стола, а сам Блейз наполовину сидел, наполовину возлежал на нем. Но даже в такой нарочито картинной позе он выглядел властно и элегантно.

При появлении Блейза у Хэла засосало под ложечкой; теперь это ощущение усилилось. Он прожил большую часть жизни под крышей родного дома и имел надежную защиту; он вырос, даже не имея представления о том, что бывает такой страх, который стискивает грудь и делает бессильным все тело. Потом внезапно он встретился со смертью, и одновременно – с такого рода страхом. И вот теперь состояние, вызванное тем ужасным моментом, опять овладело им при новой встрече с этим высокорослым, властным человеком, расположившимся перед ним на помосте.

Он не боялся квакерских властей, лишивших его свободы. Ведь, в конце концов, они были людьми. А он твердо усвоил правило, что для любой проблемы, возникшей во взаимоотношениях людей, можно найти приемлемое решение, если только хорошенько поискать. Но в лице Блейза он встретил существо, уничтожившее сами основы его внутреннего, личного мироздания. Страх все больше охватывал его, парализуя и тело и дух, а сознание, еще сохранившее способность трезво оценивать происходящее, предупреждало, что, как только страх полностью подчинит его себе, он покорится воле судьбы. Тогда Блейз узнает, кто он такой, и все будет кончено.

Он воззвал о помощи. И в ответ из его памяти возникли призраки трех старых учителей.

– Человек, с которым ты столкнулся, не более чем сорняк, пышно цветущий лишь один летний день, – прозвучал в его сознании резкий голос Авдия. – Не более чем короткий ливень на горном склоне, обрушившийся на скалу. Скала – это Бог, она вечна. Дождь проходит, и как будто его и не было. Держись за скалу и не обращай внимания на дождь.

– Он не может ничего такого, чего бы я тебе когда‑нибудь не показывал, – раздался мягкий голос Уолтера. – Он только копирует мастерство, достигнутое другими мужчинами и женщинами, многие из которых умеют использовать его гораздо лучше, чем он. Помни, что любой человек обладает не более чем человеческим разумом и телом. Забудь о том, что он старше и опытнее тебя. Сконцентрируй свое сознание только на его подлинной сущности, на его реальных, далеко не безграничных возможностях.

– Страх – это всего лишь один из видов оружия, – сказал Малахия. – Сам по себе он опасен не более, чем остро отточенное лезвие. Воспринимай его так же, как и любое другое оружие. Когда оно направлено на тебя, отклонись, чтобы оно тебя не коснулось, а потом перехвати и держи под контролем ту руку, что его направляет. Оружие, отделенное от руки, становится просто еще одной вещью в мире, заполненном самыми различными вещами.

Блейз окинул взглядом выстроившихся внизу перед помостом узников.

– Послушайте меня, друзья мои, – обратился он к ним вкрадчивым голосом. – Посмотрите на меня.

Все, включая Хэла, обратили на него свои взгляды. Он видел лицо Блейза, его тонкие аристократические черты, живые карие глаза. Затем, по мере того как Блейз продолжал смотреть на них, его глаза стали расширяться, пока не заполнили собой все видимое пространство.