– Сост, а что будет после того, как я явлюсь на перекличку за получением наряда на работу?

Хэл обратился к Сосиэтру так, как тот попросил называть его впредь, пояснив, что при обращении к нему предпочитает слышать такую урезанную версию своей фамилии, правильно произнести которую полностью мало кому удается, а свое имя – Ганс – он не очень любит.

На этот раз усмешка Соста не ускользнула от его взгляда.

– Так ты теперь понял, что иногда стоит задавать вопросы?

– Теперь понял, – ответил Хэл.

Сост кивнул.

– Хорошо. – Он отхлебнул глоток из чашки и снова поставил ее на стол. – Ты придешь туда завтра утром, перед офисом соберутся все, кто будет в состоянии держаться на ногах. Агент начнет выкликать вас по списку. Тех, чьих фамилий в нем не окажется, отправит обратно, а между оставшимися распределит наряды на основе заявок, поступивших к нему после вчерашней утренней переклички. Вот и все.

– А что дальше? Что будет, если я получу наряд на работу?

– Тогда тебе выдадут проездные документы с инструкциями, а также билеты в счет твоего будущего заработка, и ты отправишься в ту компанию, которая нуждается в пополнении рабочей силы.

– А после того как я окажусь там?

– Тебя зачислят в бригаду одной из смен при условии, что бригадир не откажется взять тебя. Если же это случится, начнется твое скитание из одной бригады в другую, пока не найдется такая, которой ты покажешься подходящим.

– Что, если никто не захочет взять меня?

– Тебя? – Сост пристально взглянул на него. – Это маловероятно. Однако в этом случае компания выплатит тебе недельный заработок и отправит тебя в ближайшую зону ожидания. И для тебя все начнется сначала.

Он поднялся, чтобы налить себе еще чашку кофе из настенного автомата, и снова сел за столик напротив Хэла.

– Сост, а что наводит тебя на мысль, что мне нет двадцати лет? – поинтересовался Хэл.

Сост задержал на нем пристальный взгляд.

– Ты хочешь знать, на что тебе следует обратить внимание? – спросил он после паузы. – Я скажу. Прежде всего старайся больше молчать. Конечно, голос у тебя установился лет пять тому назад, я знаю, но каждый раз, когда ты хочешь что‑нибудь сказать, ты говоришь как ребенок. Черт возьми, да ты и мыслишь как ребенок! Поэтому, если можешь, лучше молчи.

Хэл кивнул:

– Хорошо, я буду молчать.

– И не торопись, – продолжал Сост. – Не заводи разговор с первым встречным, словно это твой старый приятель. Я не имею в виду, что нужно ко всем относиться с подозрением. Просто держись несколько сдержаннее. Чуточку выжидай. И еще: не суетись, не делай столько ненужных движений. Потом, когда ты станешь немного постарше, у тебя уже не будет такого избытка энергии. Когда ты сидишь, то сиди спокойно. Но самое главное – следи за своим языком. Возьми за правило пользоваться им как можно меньше.

– Сам‑то ты говоришь довольно много, – заметил Хэл.

– Ну вот, оно самое! – оживился Сост. – Сейчас ты сказал именно то, что должен был бы сказать на твоем месте любой малыш. И сказал совершенно не к месту. Разве имеет для тебя значение, что делаю я? А что касается моих разговоров, то я всегда знаю, что говорю. Я могу болтать языком целый день и не сказать ни слова о том, о чем, на мой взгляд, говорить не следует. А ты, стоит тебе только открыть рот, тут же выкладываешь все, что можешь.

– Верно, – согласился Хэл.

– Так‑то лучше, – примирительно произнес Сост.