- Тогда сожги его, - приказывает Холмиер.

   Казалось, они помогли ему  засунуть  мертвую  собаку  в  рюкзак.  С  их

помощью он снял одежду, разложил ее под рюкзаком. Они ладонями  прикрывали

горящие спички, пока огонь не перекинулся на  одежду,  и  поначалу  слабое

пламя затрещало  и  разгорелось  сильнее.  Крэйн  ползал  вокруг,  охраняя

костер.

   Потом он повернулся и снова пополз вниз по  дну  моря.  Теперь  он  был

голый. Не осталось ничего из того, что  было  раньше,  кроме  трепета  его

маленькой жизни.

   Горе было слишком велико, чтобы он мог почувствовать, как дождь яростно

бьет его, или ощутить жуткую боль, опалившую почерневшую  ногу  до  самого

бедра. Он полз. Локти, колено, локти, колено... Безжизненно,  механически,

безразлично ко всему - к решетчатым небесам, к мрачным пепельным  равнинам

и даже к тусклому блеску далекой воды впереди.

   Он знал, что это море - то,  что  осталось  от  старого,  или  новое  в

процессе рождения. Но  это  пустое,  мертвое  море,  которое  когда-нибудь

выплеснется на сухой, безжизненный берег. Это будет планета камней и пыли,

железа, снега, льда и воды - а жизни больше не будет. От него  одного  нет

толку. Он - Адам, но нет Евы.

   Эвелин радостно машет ему с берега. Она стоит у  белого  домика,  ветер

раздувает платье, облегающее ее стройную фигурку.  Крэйн  подходит  ближе,

девушка бежит к  нему  на  помощь.  Она  не  говорит  ни  слова  -  только

протягивает руки и помогает приподнять его тяжелое, угнетенное болью тело,

Наконец он добрался до моря.

   Оно настоящее. Даже когда  Эвелин  и  домик  исчезли,  Крэйн  продолжал

ощущать холодную воду на своем лице. "Вот море, - думал он, - и  я  здесь.

Адам без Евы. Надежды нет".

   Крэйн скатился еще дальше в воду. Его, истерзанного, омывали волны.  Он

лежал лицом вверх, глядел на высокие грозные небеса, и горечь прихлынула к

горлу.

   - Это неправильно! -  крикнул  он.  -  Несправедливо,  что  все  должно

погибнуть. Жизнь так красива и не должна сгинуть  от  сумасшествия  одного

безумца...

   Воды тихо омывали его. Тихо... Спокойно... Море мягко укачивало, и даже

смерть, подступившая к сердцу, казалась просто рукой в перчатке.

   Вдруг небеса раскололись - впервые за все эти месяцы, - и Крэйн  увидел

звезды. Тогда он понял.

   Жизнь не кончается. Она никогда не  может  кончиться.  В  его  теле,  в

гниющих частях организма, которые качает море, - источник многих миллионов

жизней. Клетки, ткани, бактерии, амебы... Бесчисленное  множество  жизней,

которые снова зародятся в воде и будут существовать долго, когда  его  уже

не будет.

   Они  будут  жить  на  его  останках.  Будут  кормиться   друг   другом.

Приспособятся к новым условиям и  начнут  питаться  минералами  и  кусками

осадочных пород, которые  смоет  в  новое  море.  Будут  расти,  крепнуть,

развиваться. Жизнь опять выйдет на сушу. Вновь вернется старый, неизменный

круговорот, который,  наверное,  начался  с  гниющих  останков  последнего

уцелевшего  после  межзвездного  перелета.