Рядом раздался кашель — это напомнил о себе извозчик.

— Так мы едем дальше, пане?

— Долго еще?

— Да где, совсем рядом.

Прощаясь, Юзьо приложил два пальца к краю шляпы, отсалютовал.

Клим повторил его жест. Когда меняла не сдержался и снова подмигнул, не слишком удивился.

Далее обошлось уже без происшествий.

Захар остановил коня возле тротуарной бровки напротив массивных ворот, указал на номер дома, доложил:

— Прошу очень, приехали. Нижний Лычаков.

Нужный дом оказался трехэтажным, с аккуратным ухоженным фасадом. Чуть дальше возвышался на столбе фонарь, украшенный легкомысленным зеленым венчиком, что заметно разбавляя величественную атмосферу. Решив непременно прогуляться по улице сегодня, и особенно — под вечер, при фонарном свете, который наверняка сделает все вокруг загадочнее, Кошевой шагнул на тротуар.

— Сколько будет?

Не дождавшись ответа, полез за кошельком, вновь стукнул по раскрытой ладони, демонстративно поплевал на пальцы, открыл.

Денег не было.

Вообще.

Сперва Клим подумал — показалось, такого не должно произойти. Положил не туда, куда всегда, и сейчас купюры лежат в другом отделении, посмеиваясь. Дернул пальцами — пусто. Разве глубоко примостилась бумажка, сложенная в несколько раз. Клим знал, что это, но все равно вытащил. Записан львовский адрес. Тот самый, выученный им наизусть.

Растерянно поднял глаза, наткнулся на взгляд Захара Гнатишина.

— Ты же сам видел… Я клал сюда…

— Нет, — сказал извозчик. — Были, это правда. Сейчас нет.

— Куда… Видимо, выпали. Я раззява, положил не туда, — Кошевой засуетился. — Поехали, поехали. Их наверняка кто-то подобрал. Ты же там знаешь кто. Хотя бы тот Юзьо… пан Юзьо…

— Может пан Юзеф, — напомнил Захар.

— И пусть себе Юзеф — он же не заберет себе! Это ж знакомый твой!

— А ему ваши деньги и не нужны, — хмыкнул извозчик. — Это «черная биржа», на Вексклярской. А ведь пан Юзьо — не черная душа. Честный делец. Мимо его глаза ничего там не падает. Увидел бы — тут же подобрал и отдал.

— А где же…

— Забудьте.

— То есть как?

— А так. Совсем забудьте. Выглядит, что такие были воры. Среди батяров разные бывают.

Климу уже не надо было ничего объяснять. Четко воссоздал в памяти недавнюю передрягу. Вот он берет деньги у менялы, кладет в кошелек. Спрятать не успевает — за ним точно уже следят. Полезли сзади, умышленно пробежал юркий вор между ним и Юзьом, хотя мог обойти. Толчок, действия отработаны давно. Кошелек выпадает, точнее — его выбивают. Тут же на короткий миг наступают. Как только раззява оправляется, возвращают обратно. Декорация такая, будто его просто бережно подняли, чтобы действительно никто не покусился.

Имел Кошевой знакомых в криминальной полиции Киева, водил дружбу с газетчиками, адвокату без связей с прессой никак нельзя. Кое-чего наслушался. Поэтому ничем новым здешние ловкачи не удивили. Действуют в таких случаях обычно трое. Один, играя воришку, выбивал добычу. Второй прикрывает, пока третий очищает кошелек. Он же возвращает потерю владельцу. Причем ни одного разглядеть не удается никогда. Раз — и растворяются, расходятся кругами по воде.

Но от понимания схемы легче не становится.

— И что теперь? — спросил Клим.

— Тоже хотел бы знать, — в тон ему ответил извозчик.

Решение не замедлило. Оно же очевидно, ведь они…

— Мы приехали.