|
- Все это - высокие материи, - заметил Пелорат, который готов был стерпеть что угодно, если имелся шанс изучить примитивное поведение или веру. А затем ужин окончился и объявили, что вскоре начнется музыкальный фестиваль. 82 Зал, в котором он должен был состояться, оказался почти столь же велик, как и обеденный. Здесь были складные сидения (довольно неудобные, как выяснил Тревайз) примерно на сто пятьдесят человек. Как почетных гостей, их провели в первый ряд и множество альфиан вежливо и восхищенно обсуждали их одежду. Мужчины выше пояса были обнажены. При мысли об этом Тревайз напрягал пресс и в самодовольном восхищении поглядывал вниз, на заросшую темными волосами грудь. Пелорат, с восхищенным пылом озиравшийся вокруг, был безразличен к своей внешности. Блузка Блисс вызвала скрытые удивленные взгляды, но ничего, касающееся ее, не было произнесено вслух. Тревайз заметил, что зал был только наполовину полон, и что большую часть аудитории составляли женщины, поскольку, вероятно, многие мужчины находились в море. Пелорат наклонился к Тревайзу и шепнул: - У них есть электричество. Тревайз бросил взгляд на вертикальные трубки на стенах и другие на потолке. Они мягко светились. - Флуоресценция, - сказал он. - Весьма примитивно. - Да, но они работают, и подобные штуки есть в наших комнатах и в пристройках. Я думал, это просто декоративные элементы. Если мы найдем, как их включать, нам не надо будет сидеть в темноте. - Они могли бы сказать нам, - раздраженно заметила Блисс. - Они думали, что мы знаем, - вступился Пелорат, - что каждый должен знать это. Четыре женщины появились из-за ширмы и уселись группой перед зрителями. Каждая держала лакированный деревянный инструмент, похожий на три других, но ни один из них невозможно было описать без затруднений. Главным образом, инструменты отличались по размеру. Один из них был очень мал, два - несколько больше, а четвертый - значительно больше трех других. Каждая женщина держала в свободной руке длинный прут. Аудитория нежно засвистела, как только показались музыканты, в ответ на что женщины поклонились. Их грудь была туго подвязана полоской газа, вероятно, чтобы не мешать им играть. Тревайз, поняв свист как знак одобрения и предвкушения удовольствия, счел вежливым добавить свой собственный. Фаллом присоединила к этому и свою трель, которая была уже чем-то большим, нежели свист, и начала привлекать внимание, но пожатие руки Блисс остановило ее. Три женщины безо всяких приготовлений приложили свои инструменты куда-то под подбородки, в то время как самый большой оставался меж ног у четвертой женщины, стоя на полу. Длинный прут в руке каждой из них запилил поперек струн, натянутых вдоль почти всей длины инструмента, а пальцы левой руки быстро запорхали по верхним концам этих струн. Это, подумал Тревайз, и был "скрип", которого он ожидал, но звучало это вовсе не как скрип. Это была нежная и мелодичная последовательность нот; каждый инструмент вносил что-то свое и все сливалось в нечто приятное. Это было лишено бесконечной сложности электронной музыки ("настоящей музыки", как продолжал думать о ней Тревайз) и в ней наблюдалось некоторое однообразие. Все же, когда прошло какое-то время и его уши приспособились к такой странной системе звука, он начал различать неуловимые оттенки. Это было утомительно, и мысленно он пожалел об отсутствии здесь электронной музыки с ее шумом, математической точностью и чистотой реальности. |
