– Ты же понимаешь, о чем я. Мы разные. Я младше.

– Ты умненькая. Вот с Ноланом я бы не стал встречаться, он идиот. А ты вполне ничего.

– Спасибо за комплимент, хотя «вполне ничего» – это только от тебя комплимент, от других скорее оскорбление. Но я не об этом. Разве тебе со мной интересно? Все мои мысли сейчас: кто и что болтает в академии, как сдать сессию и вернуть стипендию, когда уже закончится карантин и как же задолбал этот конкурс!

Малкольм хмыкнул.

– Да, у меня примерно те же. Разве что сессию не я сдаю, хотя иногда кажется, что наоборот.

– Не издевайся! Мы не можем куда-то вместе пойти, это против правил. Не можем жить вместе, об этом все узнают. Не можем…

– А есть реальная причина? – перебил он меня. – Потому что пока ты придумываешь сложности, которые тебя не волновали до приезда Братиса.

– Волновали. Просто я о них старалась не думать.

– И все же…

Малкольм потянулся и лег на постель, увлекая меня за собой. Я замерла, пригревшись у теплого бока, ошалев от новых ощущений. Знакомых, с одной стороны, – мы уже не раз спали рядом, и новых – с другой – я еще никогда не чувствовала, что нахожусь рядом с ним не случайно.

– Есть одна причина, главная. Та, которая заставляет тебя сопротивляться. Может, ты ничего ко мне не чувствуешь? Или боишься зверя внутри меня? Или все еще стесняешься своей сущности? Подумай хорошо и выбери главную причину.

Я вздохнула. Протянула руку, перегнувшись через Малкольма, чтобы потрепать Осю, и решила не убирать, оставить на его груди, чтобы чувствовать, как бьется сердце. Размеренно, ритмично.

– Я хочу семью. Настоящую. Не просто формальный брак, когда люди живут вместе, потому что привыкли. Потому что когда-то была любовь, потом она переросла в привычку и уважение друг к другу за былые заслуги. Когда супруги знают друг о друге только предпочтения в еде. Хочу вместе путешествовать, завести общих друзей, обустроить дом. Болтать о всяком, о новостях, прочитанных книгах, о магии. Не сейчас, чтобы вот взять и пожениться, а как-нибудь потом, в обозримом будущем, когда я смогу быть равной мужу, а не хихикающим недоразумением с рожками. А ты одиночка. Оборотень. Семья – не твое, и все эти сопли тоже. Ты привык быть один, ни с кем не делиться сокровенным. Из двух совершенно разных представлений о будущем нельзя сделать общее. И порой лучше даже не пытаться.

– Значит, цель отношений – выйти замуж?

– Нет. Но я хочу быть с кем-то и знать, что когда мы будем готовы, то станем семьей. Это своего рода… не знаю, уверенность в завтрашнем дне. В том, что между нами что-то большее, чем просто интрижка. Может, ничего и не получится, не все отношения кончаются свадьбой. Но это не должно быть известно еще в начале.

Малкольм долго молчал. В комнате было слышно, лишь как Ося старательно вылизывает миску.

– Мне нравится, – наконец произнес он.

– Что?

– Все. Твоя концепция отношений и семьи. Отношение к этому вопросу.

– Серьезно?

– Я не против семьи. Глобально. Но у меня ее никогда не было, а я не люблю осваивать новое. Если и связывать с кем-то жизнь – то с тем, кому можешь доверить самые страшные свои секреты.

– У тебя они есть? – Я затаила дыхание.

– Парочка найдется.

– Даже если мы рискнем, папа никогда не позволит. Ты же видел, как он взбесился. Я не хочу вечно прятаться, я…

– Все зависит от того, хочешь ли ты рискнуть.