– Ай! – подскочил тот, но героически сдержался и не отправил тролля в полет.

– Ося! – рявкнул Малкольм. – Кыш! Иди отсюда давай.

– Какая интересная тварюшка, – хмыкнул Братис. – Твоя?

– Ректора. Выдал на сохранение и воспитание до конца карантина. Не слышал там от своих источников, когда все это веселье кончится? Я порядком задолбался сидеть дома. И адепты уже сходят с ума.

Они как будто вели светскую беседу! Словно Братис не застукал Малкольма в спальне дочери и не запретил неделей раньше им даже думать друг о друге!

– Пока все тихо. Думаю, они ждут зимы. Нет никакого шанса бороться с пыльцой, ее нужно просто пережить. А затем уничтожить все посевы, пока она не зацвела. Кстати, когда ты был волком, чихал?

Малкольм нахмурился, пытаясь вспомнить.

– Кажется, нет…

– Вот и мы решили, что она действует только на людей. Но пока не поняли, случайность это или продуманная атака.

– Так ты увез Анастасию из-за нашего романа или потому что боишься, что пыльца – вовсе не результат идиотизма агромагов? Считаешь, Орхар может быть замешан? И я тоже? Или оборотень по умолчанию неподходящая пара для твоей наследницы?

– Можно еще раз, пожалуйста.

– О чем?

– Пара? Роман? Вы с Анастасией…

– Я спросил, какая истинная причина твоего желания увезти Анастасию. Если дело только в наших с ней отношениях, то это мы обсудим, но, если есть какая-то угроза или я под подозрением, я должен знать.

Братис перевел взгляд на Анастасию, тоже почувствовавшую неладное. И снова на Малкольма. Потом опять на дочь. Потом на Малкольма.

– Погоди. Вы что, вместе? Вы оба?

Они с Асей переглянулись. Даже Ося перестал планировать новую атаку и развесил длинные уши.

– Ну мы не то чтобы… – начала Анастасия, поймала взгляд Малкольма и осеклась. – Ну да. Типа того. Подожди, пап, а почему мне кажется, что ты сейчас удивлен? Я думала, ты злишься. Увез меня. Сказал, что разочарован. Двадцать раз напомнил, что это для моего же блага и что я должна забыть о нем! Ничего не поняла, если честно.

– Я понятия не имел, что ты встречаешься с Малкольмом!

– Тогда о чем ты говорил, когда ворвался в его дом и утащил меня едва ли не за ухо?

– О Генри Нолане, пресвятые боги! О сыне орхарского посла! Все газеты писали о вашем романе.

– Я не встречаюсь с Генри! И не читаю газет. Они, похоже, у вас там сильно несвежие, потому что мы с Генри давно расстались. Бесповоротно и окончательно.

– Значит, вы с Ноланом-младшим не встречаетесь…

– Определенно нет.

– А ты встречаешься с Малкольмом?

– Ну-у-у… да… но неопределенно.

И Братис сделал то, что Малкольм меньше всего от него ждал: рассмеялся, замахнул сразу стакан бренди и поднял с пола ошалевшего Осю, которым еще никогда не занюхивали выпивку.

– Слава всем богам! Анастасия, ты доведешь меня до приступа. Генри Нолан… зачем ты вообще с ним встречалась?

– Ты же не выдал мне список запретных имен. Что не так с Генри?

– А тебе мало? – вырвалось у Малкольма.

До него только сейчас начало доходить. Братис увидел где-то сплетни про послячьего сына, увидел в них имя своей дочурки, рассвирепел и принесся воспитывать. А они, как два нашкодивших тролля, даже не подумали, что пришли не по их душу.

– Так в том, что мы с Малкольмом… – Ася покраснела. – Нет проблемы?

– Конечно, нет. Почему, как ты думаешь, я попросил его за тобой присмотреть? Да я надеялся, что вы друг другу понравитесь! Малкольм – очень хороший мальчик, а ты – хорошая девочка.