– Все зависит от того, хочешь ли ты рискнуть.

– Но…

– Я могу решить вопрос с твоим отцом. Мы же друзья, помнишь? Думаю, знаю, что именно не нравится Братису. Но я не стану с ним бороться, если тебе не нужно, чтобы за тебя боролись.

– Я бы очень хотела… – с трудом справившись с дыханием, прошептала я, – чтобы ты за меня поборолся.

Мы потянулись друг к другу почти одновременно – Малкольм на долю секунды раньше. И наши губы встретились. Сначала мимолетно, потом горячо и требовательно. Самый откровенный поцелуй в моей жизни. Очень реальный, очень горячий. На грани дозволенного в один миг, и в следующий – за гранью. С обжигающими прикосновениями ладоней под тонкой тканью пижамы.

Хвост заметался в истерике, когда Малкольм поймал стрелочку и пощекотал ею мой живот. Внутри все свело приятной судорогой. И вместо разумной мысли «Останови его!» в голове промелькнуло желание большего.

Совсем новое чувство.

БАМС!

«Чпок!»

Ося виновато попятился, а мы подскочили. Самоохлаждающаяся миска с грохотом покатилась по полу, а затем магия в ней не удержалась – миска разлетелась на части, усыпав пол мелкой крошкой льда. Ни о каких прятках в шкафу не могло быть и речи, мы просто не успели сориентироваться! Дверь распахнулась, вспыхнул свет, и весь гостиный дом, должно быть, затрясся от командного голоса отца:

– Анастасия Драйвер! Что здесь происходит?! Я, кажется, просил тебя не встречаться с этим…

Он осекся, потому что раздалось грозное:

«Чпок!»

И следом:

«Р-р-р-р!»

– Ой-ой-ой! – Малкольм за секунду сообразил, что сейчас будет, и поймал раздувшегося тролля на лету.

Но Ося все же успел хищно клацнуть зубами перед носом отца.

Опытного разведчика, повидавшего в жизни разное, сложно было смутить. Но даже он удивленно моргнул и посмотрел на Осю.

– Что это?!

– Осенька, – с легкой обидой в голосе ответил Малкольм. – Не оно, а он. Мой питомец.

– Не знал, что ты любишь домашних животных.

– Да я и домашних адепток не очень.

Воцарилась неловкая пауза. Я как могла пригладила волосы, одернула пижаму и прижала беспокойный хвост к одеялу, чтобы предатель не выдал мое волнение. Закусив губу, я вглядывалась в отца, пытаясь понять, убьет он нас на месте или позволит попрощаться с друзьями. Но папа выглядел почему-то не столько злым, сколько удивленным.

– Может, поговорим? – мрачно поинтересовался Малкольм. – Выпьем.

– А… – папа с легкой опаской кивнул на Осю, – он чего?

– А ты Асю обижаешь. Ося за Асю любого порвет, а потом всосет и не подавится.

– Да, – после долгой паузы ответил отец. – Выпить, пожалуй, стоит.

* * *

Они расположились в кухне, где Братис, выглядевший так, словно получил по голове пыльным мешком, достал бренди и разлил по бокалам. Даже Анастасии немного перепало, на самом донышке, но она все равно вцепилась в стакан, как в спасательный круг. Все это время еще не вернувшийся в нормальные размеры Ося крутился под ногами в ожидании момента, когда все отвлекутся, чтобы цапнуть Асиного обидчика за палец. Приходилось то и дело его ловить.

– Нельзя! Ося! Слышишь? Нельзя, это Асин папа! – не выдержал Малкольм.

Тролль посмотрел на него большими умными глазами и кивнул носом. А потом, когда Малкольм отвернулся, улучил-таки момент и цапнул Братиса за пятку.

– Ай! – подскочил тот, но героически сдержался и не отправил тролля в полет.