— Монолог, — тихо сказала Маша.

— Жизненная позиция, — поправил ее Егор.

Солнце спряталось. Резко темнело. Над водой вставал легкий пар.

— А вы все-таки немного пижон, Егор Иванович.

— Эх ты, дурочка!.. Я вас очень жалею, дочки-сыночки...

— ...Прошамкал старичок, и почесал лысину, подхватила Маша. — Да уж, папуля. Папуля, это точно.

— Ага, пахан. Это по фене. Егор встал, встала и Маша. Они были одного роста. Ты знаешь, когда мы рядом, я в легкой растерянности. Я теряю чувство превосходства над тобой. Впрочем, нет. У меня перед тобой всегда преимущество, которое ничем не ликвидируется.

— Какое же?

— Я вдвое старше тебя.

—Вдвое старше не значит вдвое мудрее. Вдвое больше усталости. Вдвое меньше жизненных сил. Так что преимущество ваше — дутое. Вроде костюмчика парижского: снаружи — шик-блеск, а подкладку уже два раза перешивали. Я заметила.

От усадьбы спускался Альберт.

— Профессионал? — спросила Маша, глазами указав на него Егору, и вопросом этим уводя непростой их разговор в покойное, привычное русло.

Егор ответил нс сразу.

— Профессионал. С профессиональным самолюбием, с профессиональной злостью, с профессиональными обидами...

— ...Вот что, Егор Иванович, — на ходу начал речь Альберт. — Полоса — это я хоть завтра доберу. Но тир мне необходим дополнительный! Хотя бы на часок в день.

— Я тебе что говорил?! — торжествуя, Егор повернулся к Маше.

— А она-то здесь причем? — обиженно спросил Альберт.

— Мы-то здесь-то все при том, — насмешливо и серьезно ответил Егор.

Спускался к купальне и Василий:

— Егор, я к тебе по какому делу? Сапоги мне выдали новые, иловые. Но не по ноге.

- Завтра вызовем сапожника, чтобы мерку снял. Тренироваться пока в своих старых будешь. Еще чего?

—Да вроде ничего.

Стояли, молчали, смотрели на темно поблескивающую воду.

—Некуда нам друг от друга деться. Опять все в сборе, — непонятно сказала Маша.

—Не все, — поправил ее Егор.

—А пятый, кто он, Егор Иванович?

— Паренек один.

— Паренек־-то хоть ничего? — спросила Маша.

— Паренек ничего. Мы с ним в июле сорок первого в Прибалтике работали.

Опустевшая безжизненная погранзастава, в которой располагалась немецкая разведывательная база, была видна с птичьего полета.

П-образное здание, громада двора с тренировочным комплексом и тиром, высоченный забор под электрической линией, внутри двора, у ворог, с одной стороны — гараж, с другой — казарма караульного взвода, в четырех углах двора — четыре вышки с пулеметами, за забором — десяти метро вая вспаханная контрольная полоса, за полосой — снова высоченный забор из колючей проволоки. Только «мельничное колесо» почему-то было квадратное, не круглое.

Все четверо стояли над колоссальным макетом и внимательно рассматривали его. По порядку. В подробностях. В мелких деталях.

— Приблизительно вот так все это хозяйство выглядит. Изучайте, думайте, потом задавайте вопросы и предлагайте, — сказал Егор Иванович, закурил и отошел к окну.

— Численность охраны? — первым задал вопрос Альберт.